Мои руки покрывала мелкая дрожь, и я совсем не понимала, о чем именно так спокойно толкует мне Итачи. Я была погружена в собственные раздумья, в собственные страхи. Одновременно мне приходилось слушать тихую, еле разборчивую речь Демона, но всё это были бессмысленные попытки.
- Я не понимаю! - закричала я, хватившись руками за голову, которую вдруг охватила страшная, нестерпимая боль.
Итачи тут же подскочил ко мне, положил свои ледяные руки на мои оголенные плечи и слегка потряс меня. В следующую секунду я услышала его жалостливый, еле слышный, но протяжный стон - голос, полный эмоций и переживаний, боли и отчаяния, совершенно не свойственный этому Древнему Демону. Я с трудом приоткрыла глаза, испытывая самые противоречивые чувства. Как только кончики его холодных пальцев коснулись моей головы, то боль отступила так же неожиданно, как и появилась.
Я подняла голову и встретилась с бездонными черными глазами Демона. Они были точно пропастью, наполненные одиночеством и болью. Они были полны разочарования и уныния. В этот раз он позволил окунуться в них гораздо глубже, нежели обычно. Ему всегда приходилось скрывать от меня себя настоящего, старательно пряча образ своего якобы прогнившего сердца. Но в данный момент он, точно сдался, опустил руки, не способный больше скрывать от меня испытываемые им чувства.
- Сакура, ты глупа. Ты безумная и глупая! Если бы не ты, то моё существование закончилось бы очень скоро! Кто ты такая? – тихо прошептал он, встав на колени подле меня. – Почему ты имеешь власть над всеми, кто сильнее тебя? Почему ты подчиняешь всех своей воле, хотя ты сама – самая легкая мишень? Кто ты, Сакура? Отчего сердце моё, что с самого моего рождения никогда не билось, так сильно трепещет перед тобою? Отчего, Сакура?… Отчего этот страх перед тобою?…
Я с ужасом наблюдала, каким Итачи был в сею секунду. Убитым горем, постигшим его. Совершенно обезумевший и не способный мыслить здраво.
Я не понимала причин, по которым он смог так кардинально измениться за доли секунды. Что привело его в такое разбитое состояние? В эту секунду я сполна познала страх. Безумный страх, который притупляет все остальные чувства, густым туманом ложиться на разум и перекрывает всякие попытки мыслить здраво. Мне впервой довелось испытать это чувство на себе в полной мере, в полную силу, и только сейчас осознать, что это сравнимо только с безумием.
Всё тело сводило судорогами. Перед глазами все темнело. Ноги подкашивались, и дикая паника настигла меня врасплох. Попытки успокоиться, вздохнув полной грудью свежий ночной воздух, оканчивались полным крахом. Всё кружилось и казалось каким-то неестественно настоящим. Повсюду ложь. И даже чистое небо, на котором так щедро кто-то раскидал звезды, стало обманом.
Что делать, когда ты ничего не можешь сделать, но одновременно являешься единственным живым существом, способным еще что-то изменить? Что делать, когда всё то, что твердо стояло на ногах, вдруг падает на колени? Когда тот единственный, кто казался совершенно неуязвимым, вдруг на твоих глазах истекает кровью и кричит, точно безумец? Когда на свободу вышел Палач, о котором нет ни малейшего представления?
- Итачи! – взмолилась я к нему, схватив его за ворот.
Демон, точно тряпичная кукла, пошатнулась, и голова его запрокинулась. Глаза, черные до этого момента, вдруг вспыхнули красным огнем, ослепив меня на секунду. Измученное бледное лицо не выражало никаких чувств. По его бледной щеке скатывалась одинокая слеза, в которой, казалось, заключалась вся та боль, которую он скрывал на протяжении долгих тысячелетий. Впервые я видела его в таком разбитом состоянии, ведь мне даже в голову никогда не приходило, что такой как он, способен плакать. Потерянный взгляд, устремленный в никуда, пустой… мертвый.
- Итачи! – тише и грубее прошептала я, сжимая ткань в руке. – Пожалуйста…
Демон вдруг улыбнулся и захохотал. Я, никак не ожидая подобного, отпрянула от него в испуге и упала в мягкую траву. Он всё смеялся, покачиваясь из стороны в сторону, от чего его расслабленные повисшие руки затряслись, точно в конвульсиях. Его смех был пугающим, зловещим, с нотками иронии и задатками безумия.
- Сакура, хочешь знать правду? - сквозь смех процедил Итачи, всё еще не опуская головы. – Там, в поместье я соврал, когда сказал, что всё планировал с самого начала. На самом деле, когда Саске убил Падших, чтобы спасти тебя, я не знал, что делать и как уберечь его от смерти. Он попросил меня защитить тебя, но у меня даже в мыслях не было этого делать. Я вернулся на территорию поместья только ради того, чтобы замести следы за моим горе-братцем. Мне было плевать на твою жизнь. Однако Судьба распорядилась так, что в лесу я наткнулся на тебя и уже не смог стоять в стороне. Глядя на тебя, я понимал, насколько твоя душа очаровательна, и поначалу именно она пленила меня. – Итачи опустил на меня свои безумные глаза. – О! Я так сожалею, что пришёл к тебе в библиотеку, что позволил себе окунуться в твой мир грез и иллюзий!… Теперь не твоя душа пленила меня, а ты, Сакура! Ты! За убийство Падших положено самое ужасное наказание – смерть через душу. Другими словами, душу вырвут без согласия её обладателя и пронзят Черным Клинком. Тогда тело и разум носителя медленно и мучительно погибнут. И неважно даже то, что Люцифер запретит Инферно убивать Саске. Палачу плевать, он обезумел после Великого Падения и не видит ничего дальше своего единственного закона. Он убьёт и меня, и Саске даже ценой собственной жизни. Ты думаешь, что нам позволят убежать и скрыться от Инферно?! Ты думаешь, что моего любимого братца не казнят лишь из-за его силы? Ты думаешь, что всё обойдется?! Да мы всё сдохнем в Аду, а твою душу отправят в самый дальний уголок Ада, где ты будешь умолять убить тебя поскорее!
- Итачи…
- Я знал это еще тогда, когда убил того беса в лесу, спасая тебя… Я знал, что этим всё закончится!
Я дрожала, с ужасом наблюдая за Итачи и вслушиваясь в его ранящие моё сердце слова. Я не понимала, отчего он стал таким, и какова из причин выбила его из колеи.
- Итачи… - тихо прошептала я, вставая на корточки возле него, - тогда почему ты соврал Саске?
- Он глуп и наивен, думая, что Мадара спасет его как сотню раз до этого. Нам везло лишь потому, что мы не связывались с Инферно, предпочитая держаться от него на расстоянии… Я хотел обмануть не его, ибо правда скоро бы всплыла, а…
- … меня, - шёпотом проговорила я.
- Да… тебя. Ты бы осталась вместе с нами и приняла бы незаслуженную смерть, но я не хочу этого… Я хочу, чтобы ты жила! – На глазах Итачи навернулись предательские слезы. – Однако я снова не смог тебе отказать, когда ты просила меня остаться с тобой… Я просто не смог… Я не знал, что буду делать потом, но я согласился на это… Теперь Саске забрали, и я знаю, что его казнят. Я хочу быть с ним в этот момент. Хочу быть с братом в последние наши минуты, а тебе сохранить жизнь. Слышишь? Ты будешь жить, хочешь ты того или нет. Я отдам тебе свою душу, которая укроет тебя, будто одеялом, и скроет запах твоей души. Инферно будет в замешательстве, когда не обнаружит у меня души, но всё равно казнит другим способом…
- Прекрати! – вскрикнула я, резко подскочив к нему и обняв за шею. Тихо вздрагивая от рыданий, я жадно вдыхала запах его тела. А он замер, точно превратился в каменную статую. И тишина. Такая гробовая тишина, режущая слух. Точно это поле вдруг стало мертвым, и не оказалось в одночасье ни одного живого существа, способного издать звук. Даже свет, что был создан Демоном, вдруг погас, и темнота поглотила нас обоих.
- Сакура, - зашептал он вдруг мне на ухо быстро и тихо. – Они слишком близко. Бегать от них бесполезно. Все равно найдут… Глупость и только… Им нужен я, а не ты. Я спрячу твою душу ненадолго в пространстве и времени, они не смогут обнаружить тебя следующие несколько часов… Сакура, ты спрячься, и больше не ищи никогда никого из нас или наших сородичей. Забудь о нас, точно нас и не существовало никогда…