Я не до конца понимала всю сложность, но ясно осознавала, что в произошедшем виновата ни кто иной, как я. Сама того не желая, я стала эпицентром этого безумия, который поглотил весь здравый смысл. Я была никем и одновременно всем – в каждой из причин случившегося присутствовал мой образ, моя вина или моя просьба о помощи. Я была рабом этой ситуации и одновременно хозяином положения…
Немного успокоившись, я подняла заплаканные глаза, страшась нового приступа головной боли. Кругом – поле. Душно и жарко. Ни ручейка, ни тени, только бесконечное пространство, заполненное сухой травой и застоявшимся запахом полевых цветов. Куда меня отбросило, и как я сюда попала? В какой части мира я сейчас нахожусь, и что мне делать дальше?
Теперь я осталась совершенно одна в мире, который мне чужд и который я презираю всем своим сердцем. Больше нет тех, на кого бы я могла положиться. Моё поместье стало шабашем ведьм и колдунов, убивших мою тетю и моих слуг. Я пообещала себе больше никогда не возвращаться в это место, ведь с ним связано слишком много мерзкий воспоминаний. В этом доме мне больше никогда не будут рады.
Теперь я одна и рассчитывать придется только на себя. Однако мне не ведомо, куда идти и у кого просить помощи. Да и ради чего вообще теперь стоит жить, если впереди меня ждут только огорчение и очередные муки? Что может заставить меня сделать шаг вперед? Моя неуклончивая и упрямая натура, которая до последнего будет биться, словно птица в клетке? Или, быть может, что-то более ценное? Ради моих Демонов, которые нуждаются во мне. В моей помощи…
Однажды я сказала Итачи, что в случае необходимости, окажу им свою помощь, даже если она будет совершенно бесполезной. Я сдержу своё слово!
Еле поднимая тяжелые ноги, я двигалась вперед, прорываясь через высокую траву и умирая от жажды и голода. Горло пересохло, и, пожалуй, вода бы была сейчас очень даже кстати. Пусть даже это будет грязная лужа посредине пыльной дороги. Даже этому я была бы рада. Солнце пекло голову, и меня шатало из стороны в сторону. Верно, очень сложно передать те чувства и ощущения, что я испытывала в эти секунды. Каждое движение, каждый шаг, точно крик моей израненной души и искупление перед Моими Демонами за то, что была бесполезной, когда они нуждались во мне.
Когда вдалеке я заметила движение ярких цветов, мне подумалось, что это всего лишь мираж. Я не сразу поняла, что чудом вышла на передвижной цирк, путешествующий из одного уголка мира в другой, пополняя запасы своих трюков и демонстрируя их.
Как только это дошло до меня, я закричала и замахала руками. Естественно они меня не слышали, но для меня это было уже какой-то невообразимой радостью, восторгом! Вновь сердце забилось чаще от осознания, что я не одна в этом бесконечном поле уныния. Пусть они незнакомы мне, и им плевать на моё жалкое существование и на все проблемы, постигшие меня в одночасье. Было важно лишь одно: они существуют, и я не одна.
Они заметили меня только тогда, когда я вышла на пыльную дорогу и осипшим голосом умоляла помочь. И только одна повозка остановились. Стоял гул. Некоторым по-прежнему было наплевать на странную путницу, продолжая беседовать между собой на более интересные для них темы.
С вороной лошади, скрепя зубами, слезла пожилая женщина, которая, по-видимому, пожелала увидеть моё лицо. Мужчина, сидевший на рыжем коне рядом, дернул узду, направившись ко мне. Его дружелюбное лицо вселяло в меня надежды. Он остановился и бросил мне фляжку.
Верно, мужчина испугался, когда я со звериным рыком готова была растерзать её. Я жадно пила воду, стараясь не упустить ни одной капли. От усталости ноги мои подогнулись. Я рухнула на землю, впившись губами в горлышко фляжки.
Незнакомец оказался мужчиной с черными короткими волосами, затянутыми в высокий хвост. Лицо его было уставшим, но заинтересованным.
- Называй меня… - он помедлил, задумавшись, словно забыл своё имя, -… Шикамару, - слегка улыбнулся парень, помогая мне встать.
Однако мои ноги не слушались меня. Я была на грани нервного срыва. Отведя глаза от пустой фляжки, я, наконец, смогла в полноте своей рассмотреть заботливого незнакомца. Высокий, статный, он обладал какой-то необыкновенной способностью притягивать к себе людей одним лишь взглядом, одной лишь улыбкой. Доказательством тому была я сама, так слепо поверив ему в считанные секунды. Мужчина, назвавшийся весьма странным именем, в свою очередь не отводил от меня заинтересованного взгляда. И точно я притягивала его так же сильно, как и он меня.
Его кожа была мертвенно-бледной, несмотря на то, что он, верно, не первый час пробыл в поле по пояс раздетым, пригреваемым жарким обеденным солнцем. Темные глаза святились каким-то, точно волшебным, блеском, не похожим ни на человеческий, ни на адский, и точно не на ангельский, ибо в нём прекрасно сочеталась грязь со святостью.
Ноги мои вновь подогнулись, и Шикамару успел поймать меня прежде, чем я вновь рухнула наземь. Я буквально утонула в его сильных руках, и на мгновение мне удалось почувствовать запах его тела. Такой ненавязчивый аромат уже знакомых мне полевых цветов и пыли.
- Уйди… прочь! – буркнула где-то позади та самая старуха.
- Снова имя моё забыла? – усмехнулся мужчина. – Сама же его мне придумала, сама же и забыла…
Старуха бросила на него гневный взгляд. Как ни странно, но Шикамару только тяжело вздохнул в ответ, точно ему уже не в первых раз приходилось слышать эти тихие ворчания и подчиняться им. Он аккуратно поставил меня на ноги, улыбнулся, забрав из рук пустую фляжку, и отошел на несколько шагов назад, открывая дорогу пожилой женщине. Она слабо толкнула его в плечо и, кряхтя, подошла ко мне вплотную.
Шикамару зевнул устало, точно ему наскучила эта жизнь, и взял за узду своего рыжего коня - такого же спокойного и невозмутимого, как и он сам. Изнуренное животное фыркнуло и лениво помотало головой – верно, он тоже изнывал от жажды.
Я перевела взгляд с мужчины на старуху и ахнула, узнав в ней знакомую из далекого прошлого. Всё то же морщинистое лицо с черными, глубокими, пронизывающими душу, глазами. Гадалка.
Старуха тоже узнала меня, и это выражалось в её прищуренных глазах, ставшими узкими щелочками на её лице, и сдержанных резких движениях. Она помедлила, повела плечами, пронзая меня внимательным взглядом, точно хотела убедиться, что перед нею стояла именно я.
- Шикамару, иди, скажи обозам впереди, что мы делаем остановку…
Мужчина кивнул, услышав наказание старухи, запрыгнул на коня и устремился прочь от нас. Стоило ему скрыться, как гадалка подскочила ко мне. Она тяжело и прерывисто дышала и явно волновалась.
Кое-как усадив меня на край остановившегося обоза, она нагнулась ко мне, полуживой и измученной событиями недавней ночи, и прошептала на ухо:
- Где Итачи? Его поймал Инферно?
Я в изумлении, или даже в глубоком шоке. Отпрянула от неё, не веря собственным ушам. Откуда ей было известно о моих Демонах? Чем или кем она была?!
- Где?! – рявкнула старуха зло, нетерпеливо ожидая моего ответа.
- В Аду… - тихо прошептала я на удивление себе самой. – Инферно забрал… Сказал, что Итачи и Саске нарушили единственный закон Ада, и им грозит смертная казнь.
Так или иначе, я была глубоко в душе рада поделиться хоть с кем-то своим тяжелым бременем Судьбы. Пусть этот кто-то и был незнакомцем, чья осведомленность не на шутку пугала. Я дрожала всем телом, и никак не могла успокоиться.
- Люциферу об этом, так или иначе, станет известно, и Инферно не пройдет против него. Однако этот чертов упрямец просто помешан на своем законе, свихнулся, да и только! Палач тайком рано или поздно пойдет даже против Сатаны! Время у братьев есть, но его не так уж и много… Я думаю, что они справятся, выкрутятся как-нибудь… - старуха нахмурилась и покачала головой из стороны в сторону. – Мне будет искренне жаль, если братья погибнут…
- Я не понимаю! – прервала её речь я. – Разве Инферно и Люцифер не заодно? Почему Инферно должен идти против своего союзника?!
Гадалка удивленно посмотрела на меня, а затем что-то вспомнила и протянула долгое «а-а-а», точно её посвятили в тайные знания. Она печально опустила глаза и, на моё удивление, заговорила тихо, сдержанно и внятно, вместо причитаний и гнева: