- Господи, - выпал следом Дейдара, задрожав всем телом.
Я не обращала внимание. Слезы пропали – они исчезли, казалось, навсегда. Им не было смысла существовать в этом пустом мире. Я аккуратно уложила Саске на землю перед собою и водила рукой по его бледному умиротворенному лицу.
Земля под ногами сотрясалась. Вспышки молний стали совершенно неприемлемыми. По небу грозно носился вихрь. Чувствовался страх, до этого не присутствующий ни в одном квадратном миллиметре воздуха. Отовсюду, вместо воинственных криков, слышались напуганные вздохи. Взгляды двух Ангелов возле меня были устремлены к тому самому грандиозному расколу на земле и феноменальному вихрю на небосводе.
- Наруто, пора уходить! – выпалил Дейдара, бросившись напролом к своему братцу.
Длинноволосый блондин схватил за локоть графа и распустил крылья. Вот только последний не особо рвался уносить ноги, как любое здравомыслящее существо. Он затормозил, ни в какую не соглашаясь на бегство.
- А как же Сакура?! – дуром орал он.
- Пророк уж не имеет значения! – зло рычал в ответ Дейдара. – Мадара обрел чертовы крылья! Хаширама спускается на землю! Не глупи! Отсюда нужно выбираться, пока есть шанс, а не то мы все поджаримся, как свиньи!
- Нет! – упирался Ангел. – Я не уйди без Сакуры!
Я резко развернулась и взмахнула рукой. Наруто сбило с ног, а затем и вовсе прижало к скале неведомой силой, которая, верно, была под моим контролем. Он с негодованием смотрел на то, с каким проворством я использовала на нём запечатанное могущество Пророка, хотя (клянусь!) желала только прогнать его словами. Впрочем, и такой возможности я не упустила.
- Уходите, граф, - тихо прошептала я, избавляя его от своей неведомой силы. – И прошу вас, никогда более не являйтесь мне…
- Миледи… - в тон заговорил он.
- …ради вашего же блага.
Наруто виновато понурил головой, и по его щеке прокатилась слеза, исчезнувшая где-то в густой зеленой траве.
- Я прошу прощение за то, что появился в вашей жизни…
И они оба упорхнули, оставляя меня наедине со своими грехами. Двумя грехами, что причиняют немыслимую боль. Я провела рукой по непослушным волосам Саске, а затем той же рукой уложила с правой стороны от себя в том же положении и Итачи. Одной лишь силой Пророка переместив его с одного места на другое. Впрочем, я и сама не понимала, как это делала.
- Скоро всё закончится, Итачи, Саске… Посмотрите, как это красиво, - шептала я, устремив взор на землю, где творилось что-то из ряда вон выходящее.
Я лишь чувствовала, как вибрирует земля и даже горы; видела, как Демоны и Ангелы сломя голову мчатся подальше от эпицентра развернувшейся бури; ощущала каждой клеточкой тела, что конец близок… Воздух накалился до предела, выжигая всё, что только ни было в радиусе нескольких тысяч километров. Зеленые шапки растительности на горах превращались на глазах в ничто. Если бы не прозрачный барьер, отделявший нас троих от жерла безумия, то останки Саске и Итачи перестали бы существовать, как нечто материальное. Зато мне хоть бы хны. Я же Пророк… Чертов Пророк…
Из-под земли доносился душераздирающий крик. Голос был разъяренным, почти нечеловеческим, полный невыносимого горя и отчаяния. Так я визжала в душе секундами ранее, да, впрочем, и сейчас. Крик, разъедающий душу и пробирающий до самых костей. Казалось, этот голос вот-вот сорвется от безнадеги, но с каждой секундой он становился всё громче и печальнее. Были бы слезы, они обязательно навернулись бы на глазах, но я пребывала в какой-то апатии, с фанатичным восторгом ожидая смерти.
- Скоро всё закончится… - пропела я на высокой ноте и слегка улыбнулась.
И вот оно! Душераздирающий крик становился громче, он быстро приближался…
- Я знаю, есть конец у всех дорог*, - запела я тихо песенку из детства, которую мать мне часто пела перед сном. - Я знаю, есть конец у всех мелодий…
Раскол на земле загремел, а спустя секунду показалась громадная рука, измазанная в саже. Словно из могилы это нечто возродилось из пепла, вернулось из Ада, как мертвец возвращается с того света.
- Струится между пальцами песок, - продолжала я. - Я чувствую, как все уходит…
Оно вылезало медленно, при этом тяжело дыша, хрипя и… умирая от горя. Показались черные, как смоль волосы, а затем и лицо, которое узнала в одночасье.
- Холодный ветер гонит облака… - Мадара выбрался из раскола, но не спешил подниматься на ноги. На его спине медленно, но верно собирались из пепла, по перышкам, громадные черные крылья. - И стаи перелетных птиц в полете…
Мне вспомнилось пророчество старой гадалки, которая путанно, но изобразила Апокалипсис в своих словах. Предсказание сбылось в том же непонятном виде, в котором оно было мне дано.
- Соломинки уносит вниз река. – Мадара поднял голову, и мне довелось улицезреть эти ручьи слез, стекавших по разгоряченным щекам и оставляющие мокрые дорожки. - Я чувствую, как все уходит…
С его губ сорвался только болезненный стон, больше походивший на предсмертный рык раненного зверя. Красивый и статный, Дьявол глядел в Небо ненавидящим взглядом, а крупные слезы всё падали выжженную почву. Сколько же презрения к Небесам в нем было. Сколько же ужаса и тоски он испытывал каждую секунду…
- Скользит беззвучно стрелка по часам. – Мне нравилась эта песня. - Но время меня больше не заботит. – Она несколько отвлекала меня от того, что происходило, и служила своеобразным барьером. – Я знаю, что все вещи исчезают. – Я тяжело вздохнула и посмотрела на бледные лица Моих Демонов. - Я чувствую, как все уходит…
По внезапному вскрику Мадары, я поняла, что его крылья, наконец, вернулись. Они были просто громадных размеров и горели Адским Черным Пламенем. Пламенем ненависти и горя. Опухшие от слез глаза Люцифера были устремлены куда-то вверх, и вслед за ним я тоже взглянула на небо, продолжая напевать под нос старую песенку и проводя бездумно руками по спутавшимся волосам Демонов.
- И каждый вечер, сидя у окна. - Вихрь Небесный слепил неподготовленные глаза. - Я наблюдаю, как заходит солнце…
Признаюсь, я никогда не видела Хашираму, о котором так много мне сказывали, но он всегда мне представлялся необычайной красоты Ангелом. Впрочем, так оно и было. Темноволосый и чистый, он взмахивал своими крыльями и спешил спуститься чуть ниже, чтобы достойно встретить взлетевшего вновь своего собрата. Протянув одни лишь только руки друг к другу, они стремительно приближались к концу всего, что ни есть на земле.
- И каждый его блик напоминает…
Мадара и Хаширама приблизились друг к другу вплотную. Их руки отделяли считанные сантиметры.
- …о том, что больше не вернется.
Я закрыла глаза, но вдруг всё замерло. Выждав несколько долгих минут, я всё же нерешительно приподняла.
В мгновении от столкновения, Время соизволило остановиться. Это было самым необычным, что происходило за всю мою жизнь, ибо замерла эта тягучая материя не образно, как я привыкла, а по-настоящему. Всё затихло и перестало существовать в том активном виде, в котором я привыкла это воспринимать.
Кто-то подошёл ко мне сзади…
- Сакура, я так рада тебя снова видеть…
* - оригинал песни “Fleur-Как всё уходит”.
========== Глава 28. Апофеоз. ==========
Она, закутанная в темный длинный плащ, стояла справа от меня и одновременно с восторгом и всепоглощающей печалью смотрела на несостоявшееся столкновение вдали. Её черные глаза переливались в свете Пламени и Небесных слепящих лучей. Они окрашивались то в сиреневый, то в красный, то в желтый, то в белый, но каждый раз возвращались к своему первоначальному цвету. Она не замерла, как всё остальное вокруг. Казалось, это застывшее время и есть среда её обитания.
Красивая, статная и довольно высокая молодая дама не обращала на меня своего внимания, устремив его на их длинные пальцы, не успевшие коснуться друг друга, и на черные крылья Мадары. Женщина сощурилась и провела рукой по коротким синим волосам. Мне казалась странной её неповторимость и идеальность.
Спустя минуту её встревоженный взгляд коснулся и меня. Женщина мгновенно изменилась в лице. Появилась легкая печальная улыбка и искренняя радость моему обществу.