Лаборатория Курдамоля оказалась просторной и очень уютной. Она больше напоминала гостиную зажиточного особняка, чем лабораторию волшебника. Множество книг и картин, глубокие кресла, столик с шахматной доской и тремя чашечками чая...
Чай оказался предназначен для Танзена и Массено. Но блюдущий аскезу монах вежливо отказался, а волшебник выпил, однако вначале пристально всмотрелся в ауру. На чае не оказалось никаких типовых проклятий или чар, не видно было и следов отравы. Если же там есть что-то редкое, не распознаваемое так легко... да нет, вряд ли. Темному Властелину незачем прибегать к таким сложностям, он может просто кинуть Танзена в яму со змеями.
- Присаживайтесь, - указал на кресла Курдамоль. – Наверное, следовало вначале пригласить вас присесть, а потом предложить чаю, но я немного перепутал. Кажется. Не хотите посмотреть моих новых хомунциев?
- Хомунциев?.. – переспросил Массено.
- Это общее название живых существ, которые настолько малы, что не видны невооруженным глазом, - пояснил Танзен.
- Моя главная специальность, - кивнул Курдамоль. – Обожаю этих малышей. Ведь без них на Парифате вовсе не было бы никакой жизни, вы понимаете? Они как крошечные добрые духи, что приглядывают за нами повсюду и творят благие дела. Оберегают нас от бед, творят для нас еду, заражают нас болезнями...
- Вы ненароком причислили болезни к благим делам, мэтр, - заметил Массено.
- В болезнях нет ничего плохого, что вы! – замахал руками Курдамоль. – Жизнь не прекращается, если вы заболеете, она просто переходит в новое состояние! В ваше тело проникают болезнетворные хомунции, что вступают в битву с хомунциями-стражами, и разве не интересно взглянуть, чем закончится их противостояние?
- Но ведь оно зачастую заканчивается смертью, - напомнил Массено.
- А разве смерть одного не жизнь другому? Хомунции разложат ваше тело, переведут его части в иное состояние, сделают удобрением для прекрасной флоры. Какую-то его часть, возможно, съедят животные или гоблины. Однажды я видел гоблинов, поглощающих только что умершего человека – и, поверьте, каждый из них считал это благом.
- Я тоже однажды такое видел, - сухо произнес Танзен. – Не очень аппетитное зрелище. Но ближе к делу, мэтр.
- Да-да, конечно, - подошел к лабораторному столу Курдамоль. – Вы ведь хотите взглянуть на образцы моих новых хомунциев?.. Да-да, вот он. Протрезвляющий хомунций. Думаю, я уже вот-вот его закончу, осталась самая малость.
- Протрезвляющий?.. – насторожился Танзен.
- О да, прекрасная разработка! – оживился Курдамоль. – Властелин тоже меня поддерживает! Вы знаете, что если колония этих хомунциев обитает в человеке, то защищает его от алкоголя в любом виде? Он просто не будет на вас действовать. Не нужно никаких заклинаний, не нужно убеждать друзей, что вы не пьете, поэтому не способны присоединиться к их дружеской пирушке... протрезвляющие хомунции надежно оградят вас от алкоголя. И я почти закончил. Не волнуйтесь, совсем скоро весь Парифат навсегда станет трезв.
Танзен немного побледнел. Будучи приверженцем пищевого метода получения маны, он делал особый упор на алкоголь. Чтобы восполнить магическую энергию, ему требовалось пить – и пить много. Пьянеть он при этом почти не пьянел, перепить его не мог почти никто.
Но если алкоголь перестанет быть для него алкоголем... не будет и маны. Танзен понял это прекрасно. Значит, придется переучиваться, менять основной метод – а это не такое быстрое дело, как кажется некоторым.
- Насколько уже близки к завершению эти ваши хомунции? – осведомился он.
- А, что?.. – рассеянно посмотрел Курдамоль. Он уже вертел в руках другую колбу. – Посмотрите вот на этого великолепного хомунция! Это простенькое, неказистое создание постепенно заменяет ткани в организме человека и других существ на мягкое вещество. Человек становится мягким!
- Что за вещество? – спросил Танзен.
- Мягкое!
- Но есть много мягких веществ.
- Ну это остаются все те же мышцы, кости и прочее. Просто они становятся очень мягкими.
- А они остаются эластичными?
- Да.
- Как резина? – предположил Танзен.
- Нет. Как набитый ватой плюш. Плюшевые люди! О, когда я выпущу этого хомунция из пробирки, мир содрогнется! Все, все люди станут мягкими и жалкими, с трясущимися ручонками! Ах-ха-ха-ха-ха-а!.. о чем это я?.. Ах да. Вы же принесли мне частицы кристаллизованной Тьмы. Где они? Дайте их мне.
На лице Массено отразилось сомнение. Слепой монах не проронил ни слова, но Танзен понял его колебания.
Впрочем, какая разница? В кратере, который сотворил Антикатисто, остались целые десятки вязких и кристаллических Душ Тьмы. Танзен и Массено успели взять только несколько штук – а остальные наверняка прямо сейчас собирают прихвостни Бельзедора.