Макс два раза прочитал статью. Потом с тревогой поглядел на амбалов.
– Да, именно по этому поводу, – кивнул здоровяк, прочитав немой вопрос в глаза парня.
– И Семен Павлович…
– Да. – Громила вдруг фыркнул совсем по-бычьи и прорычал: – Хватит вопросов. Там все узнаешь.
Машина остановилась у неприметного здания, почти в самом центре города. – Макс, хоть и знал тут каждую улочку вдоль и поперек, это строение не припоминал – таким оно серым и невзрачным было.
«А ведь так и надо маскироваться, – подумал парень, выходя из машины. – Под самым носом».
Зашли внутрь. Охранник долго всех сканировал ручным металлоискателем, после чего удовлетворенно кивнул:
– Проходите.
Прошли. Коридор. Лифт. Неловкое молчание. Пятый этаж.
– Максим! – едва разъехались в стороны дверцы кабины, воскликнул седой старик, распахивая объятия.
Парень не сразу признал своего давнего знакомого – так сильно тот изменился: постарел, исхудал, глаза, обрамленные черными кругами – признаками долгих бессонных ночей, словно потухли.
– Семен Павлович? – неуверенно спросил Максим.
– Здравствуй, дорогой!
Обнялись.
– Что случилось? – спросил гость, бросая на амбалов подозрительные взгляды. – Меня из отпуска вырывают, везут на машине два каких-то… кх-м… человека, в неизвестном направлении.
– Да тут такое дело! – запричитал Семен Павлович, пододвигая парню стул. – Присядь – долгая беседа будет, хоть и времени совсем нет.
Макс сел. Старик спросил:
– Новости видел последние?
– Читал. – Парень вновь глянул на амбалов – те стояли как статуи и даже, казалось, не дышали.
– Я тебе хочу сказать, что это только цветочки. Наши люди пытаются сдержать прессу, но, видимо, это ненадолго.
– Наверное, вам стоит рассказать мне все сначала, потому что я реально ни черта не понимаю. Или совсем не рассказывать. Лично я за второй вариант. Мне отдохнуть охота – три года безвылазно из больницы своей, все пациенты, пациенты, пациенты.
– Понимаю тебя, Максим. Чаю будешь?
– Лучше коньяку.
– Спиртного не держим – не положено, – строго сказал Семен Павлович, глянув на охрану. – А вот чай – всегда пожалуйста.
– Тогда чай, – обреченно ответил Макс.
– Меня как спросили, кого в команду брать намерен, – начал рассказ старик, наливая из старого замасленного термоса кипяток в чашки из разных наборов, – так я сразу про тебя подумал. Ты был моим самым лучшим учеником. Отлично успевал по всем дисциплинам. У тебя хорошая память. И способности есть. Вот, держи.
Профессор протянул гостю чашку с чаем. Парень без энтузиазма отхлебнул, спросил:
– Что за команда? Вы сейчас о чем вообще?
– Максим, понимаешь, тут такое дело… у нас, похоже, новая инфекция в городе свирепствует. Да не только в городе – по области пару случаев уже зафиксировали. И оба заразившихся – из наших краев.
– Что за инфекция? Атипичная пневмония? Или, правильнее сказать, – как ее? – молниеносная деструктивная пневмония?
– Не до шуток, Максим. – Старик был предельно сосредоточен. – МДП – это так, для удобства, чтобы у заразы хоть какое-то название было.
– Это я понял, – улыбнулся парень. – Могли хотя бы другую аббревиатуру придумать? Неужели не помните, что раньше, еще до принятия Международной классификации болезней, так биполярное расстройство личности в психиатрии называлось, всем известный маниакально-депрессивный психоз? Народ-то темный, не знает, но ведь газеты и врачи иногда тоже читают.
– Не тем голова забита, Максим, была, – стал оправдываться ученый. – Тут других проблем хватает. Позавчера привезли в стационар больного, по всем признакам – пневмония. Сильный кашель, боли в груди, температура, общее состояние слабости, легкие на рентгенографии затемнены. Но не она это, не она!
– На легочную форму чумы проверяли? Там динамика похожая…
– Проверяли – мимо.
– Анализ крови что показал?
– Ничего интересного. Бакпосев мокроты взяли, ждем результатов.
– Да обычная это пневмония, – проворчал Макс. – Лечите его по протоколу, зачем вам я понадобился?
– Если бы, Максим, было все так просто… – вздохнул Семен Павлович. – Пациент на второй день умер.
– Причина?
– Обширный некроз тканей легких. Там у него как будто железной щеткой прошлись, живого места не осталось. Пока мы консилиум с пульмонологом и фтизиатром собирали, он и умер.
– И это не единственный зараженный, как я понимаю? – нахмурился Макс, вспоминая сегодняшние утренние звонки: «Ведь и Серега тоже на кашель жаловался. И та странная женщина с этим – как его? – Фимой Львовичем. Похоже, дела и в самом деле плохи».