Постепенно начали подтягиваться на собрание. Первым пришел непривычно мрачный Джавид с уставшим и осунувшимся лицом и молча сел в углу, даже не поздоровавшись. Следом за ним подоспели Борис с Белозерским. От Гаманюка за несколько метров пахнет соляркой и металлом, Лавр Евстигнеевич забыл о своей привычной манере одеваться как на променад, но даже рабочая роба и грубые ботинки выглядят на нем органично. Последними пришли Прайс и Сталюков. Стив больше похож на свою жалкую тень, сгорбился, осунулся, глаза безучастно смотрят перед собой. Рома, напротив, собран и сосредоточен. Вики не будет, она осталась в комнате с Женей. Заняв свои места, пришедшие молча посмотрели на Князева, ожидая начала собрания.
— Итак. — Начал говорить Саша. Глубокий вдох, словно перед прыжком в воду. — Как это не тяжело произносить, но Кир Лесной погиб. Скорее всего, вы об это уже знаете.
Пауза. Гнетущая тишина в помещении. Воздух застыл вместе с людьми. Прайс словно не слышит слов, все так же продолжает отрешенно смотреть в одну точку.
— Тяжелая потеря для нас всех, но горевать и объявлять траур у нас нет ни времени, ни возможности. — Продолжил Князев. — На нас лежит ответственность за всех жителей «Истока». Мы собрали их и пообещали кров, пищу и тепло. И пусть хоть «Пурпурный» опять начнется, но мы должны им дать обещанное. Так что, несмотря на обстоятельства, надо собраться с силами и мобилизоваться. Без реактора жизнь на базе очень сильно усложнилась, мы лишились энергии, безопасности, искусственного интеллекта, который решал за нас больше половины задач. Да блин, почти всего лишились, и теперь необходимо выживать без всех этих плюшек. Теперь мы сами по себе и рассчитывать на всесильного демиурга не приходится.
— Сань, мы это прекрасно понимаем. — Перебил Сталюков. — От твоих слов никак не легче, поверь. Давай по существу, что необходимо сделать, что уже сделали. Потом уже будем в лирику вдаваться.
— Хорошо. — Саша задержал дыхание, стараясь подавить вспышку гнева. — Пробежимся по плану.
Князев открыл список на планшете и первым делом зачитал, все что успели сделать за день. Далее заслушал Гаманюка с Белозерским о проделанной работе, попутно вычеркивая из списка. Рома отчитался о безопасности базы, что уже прокинули кабеля к большинству камер по периметру, увеличили штат охраны, набрали со складов раций на обычных батареях. Джавид предоставил полный список содержащегося на складах, того, что может пригодиться в нынешней обстановке. Остро встал вопрос чем занять людей, освобожденных от стройки, почти триста мужчин оказались не у дел. Часть из них отправили на переоборудование котельных, но еще двести необходимо распределить. Сталюков тут же предложил расширить бригаду рейдеров и с охраной отправлять их в соседние области, вывозить все что найдут. Единогласно поддержали.
Закончили совещание ближе к полуночи. Продолжать разговор про Лесного уже ни у кого не осталось ни сил, ни желания, день выдался выматывающим, что физически, что эмоционально. Рома осторожно помог потерянному Стиву покинуть кабинет, Прайс безвольно ушел, забыв про оставленные на столе вещи — спутниковый телефон и ноутбук. Джавид последовал с ними. Остальные тоже не стали задерживаться. Князев, оставшись один, обхватил голову руками и откинулся в кресле, тяжело вздохнув. Просидев пять минут, все же решил уйти, на всякий случай захватив с собой спутниковый телефон Стива.
3 декабря 15.49 по местному времени
4 декабря 00.49 по московскому
Воздушное пространство США
Недалеко от города Уэйко
Штат Техас
Вадим посмотрел вниз, на проплывающие под крыльями «Валькирии» квадраты полей, стесненные со всех сторон зелеными оврагами русел рек. После почти суток полета над заснеженными пустынями и ночевок в заметенных вьюгой аэропортах, пейзаж внизу больше походил на очередное видео с Ютуба, чем на реальность. Марк с Тимуром точно так же не отлипали от иллюминаторов с тех пор, как белое покрывало сменилось на более цветастую поверхность.
— А сколько здесь сейчас времени? — Спросил, повернувшись, Юлаев. — А то мой телефон показывает московское.
— Без десяти четыре, через полтора часа будет закат. — Ответил Михаил.
— Четыре часа? А число какое? — Не унимался Тимур.
— Третье декабря. — Так же спокойно, словно отвечая маленькому любопытному ребенку, ответил Федорович.
— Обалдеть, вот это машина времени! Вылетели из Анадыря в восемь утра четвертого декабря, а прилетели в день третьего. — Удивился Юлаев.
Федорович довольно хмыкнул под нос, ему не привыкать к такой чехарде часовых поясов, успел налетаться в свое время, а то, что это удивляет Тимура, даже к лучшему, пусть хоть немного отвлечется от событий в «Истоке». Утром, еще на русском берегу Тихого океана, когда Вадим рассказал о гибели Лесного, Тимур принял это на удивление спокойно, но почти все последующие часы молчал и эти расспросы были первыми его словами за весь день. Сахаров принял новости о Кире с обычным для него хладнокровием, но Михаил готов был биться об заклад, что Марка внутри обуревали эмоции, просто он тщательно и умело их скрывал.