— Поставить охрану, обеспечить секретность, — президент чеканил каждую фразу, незаметно нажав кнопку секретаря, та сейчас записывала все, что он говорит, чтобы потом это появилось в виде приказа или президентского указа. — Никто не должен знать о беременности до тех пор, пока не родится ребенок, иначе возможны неприятные последствия.
— Какие, например?
— Самое ужасное, это убить надежду, — президент грустно усмехнулся. — Я давно в политике и знаю, что народ готов горы снести, пока у него есть вера в то, что будущее прекрасно, и начинает хиреть и гибнуть, когда узнает, что впереди ничего нет кроме трагедий и испытаний. Ребенок — это как раз такой случай. Если он появится, то родится надежда, а если умрет, то люди потеряют веру. Человеческие чувства работают как маятник, качаются от тоски к радости и наоборот. Откат обычно больше. Так что после горестного известия о смерти малыша может начаться непоправимое. Пока люди думают, что дети будут рождаться, все хорошо, но когда узнают горькую правду о том, что деторождение невозможно, случится большая беда. Вы понимаете меня, доктор?
— Да, господин президент, — врач убрал коммуникатор. — Если мы сейчас заявим о беременности, а потом случится выкидыш, или мальчик родится мертвым, то возможны самые неприятные последствия, вплоть до того, что придут громить наш медицинский центр.
— Хорошо, что вы это осознаете, — президент улыбнулся. — А новость и на самом деле замечательная. Спасибо за нее, в последнее время нам так не хватает позитива. Надеюсь, что у нас все получится, и родится замечательный ребенок. А вслед за ним понесут и другие женщины, и уже в недалеком будущем в нашем бункере невозможно будет пройти, чтобы не запнуться за какого-нибудь играющего малыша. Мне бы этого очень хотелось…
— Мне тоже. Господин президент, поэтому я сделаю все, что в моих силах, чтобы мальчик родился здоровый.
Демкин исчез за дверью, а президент снова откинулся на спинку кресла, которое тут же начало массировать его спину и, вытянув ноги, печально пробормотал:
— Похоже, бог сделал ошибку, и у русских снова появился шанс на выживание. Не упустить бы его. Да и обязательно надо найти этого парня, отца ребенка, он нам нужен. Может именно благодаря нему, мы сможем доставить продукты в дальние провинции, и тогда удастся снова соединить страну в единое целое.
Он нажал кнопку секретаря.
— Вы все записали?
— Да, господин президент.
— Тогда найдите председателя комитета по государственной безопасности, там сейчас молодой парень, все время забываю его фамилию. Пишущая какая-то.
— Строчкин, господин президент.
— Вот-вот, соедините.
— Готово, господин президент.
Президент потянулся к телефону, и впервые за последнее время на его лице заиграла улыбка. У него снова появилась надежда, а это очень много для того, кто умирает.
Весна была ранней и жаркой. Солнце грело так, что снег, который перегораживал улицы, исчез за несколько дней. Хорошо это было или плохо, Дик не знал, потому что, когда лежал снег, столица казалась чистой и какой-то живой, а вот когда снег ушел, после него осталась грязь, которая покрывала брошенные машины, тротуары, дома, стеклянные окна и крыши. И Бут ясно представлял себе, что лет этак через пятьсот вместо города будут стоять холмы, на которых появятся растения и деревья. Он почистил зубы, мрачно улыбаясь самому себе в зеркало. Что-то было не так в мире, он чувствовал это. Что-то происходило совсем рядом. Кто-то то ли звал его, то ли думал о нем, что было странно. Но это чувство нужно было как-то заглушить, поэтому выйдя из ванной комнаты, он скомандовал валяющимся на пружинных матрацах девчонкам.
— Сегодня шопинг. Проедем по магазинам. Зубная паста кончается, а также вино и водка. Да и одеться надо, лето приближается.
— Шопинг! — раздался восторженный вопль, и девчонки понеслись одеваться, через минуту уже все разбежались по своим комнатам. Бут подошел к окну и задумчиво посмотрел на молчащий город, одновременно прислушиваясь к себе, определенно что-то происходило рядом, и оно касалось его. Непонятно было только — хорошее его ожидало или плохое. В любом случае это несло какое-то разнообразие в его жизнь, а это уже было хорошо. Дик прошел во двор, включил двигатель автобуса, осмотрел показания приборов, зарядку, уровень работы солнечный батарей — все в норме, можно ехать. Он открыл ворота особняка, сел за руль, подождал, пока девчонки заняли свои места и медленно выехал из двора.