Девушка зашла в кабинет, села с Бутом рядом, выпила бокал вина одним глотком, и только потом тихо поинтересовалась:
— Тебе понравилось?
— Нет, — покачал головой Дик. — Не понравилось…
— Что так плохо? — расстроено спросила Аня. — Я очень старалась…
— Понравилось, какое-то грубое слово, — произнес задумчиво Бут. — На самом деле я просто умер, впитывая в себя всей душей то, что ты делала. То, что ты делала, самое настоящее чудо. Я словно побывал во всех этих местах, меня кусали муравьи, я задыхался от запаха орхидей и травы, я гонялся за русалками, а они уплывали от меня. Но еще больше ощущал тепло твоего тела и твои нежные губы.
— Тогда поцелуй меня, а то мне грустно, — попросила Анюта. — А после этого выпьем и поедим.
Они поцеловались, поцелуй был нежным и долгим, на них завистливо посмотрели Лида и Лада, но ничего не сказали.
Потом они много ели и пили, а еще Дик танцевал с Анютой, Лидой и Ладой, а их парни танцевали с другими девушками из зала, и похоже, никого это не волновало. Конец вечера он помнил плохо, потому что много выпил, и окружающее в какой-то момент просто растворилось в ночных сумерках. Очнулся он уже утром в шикарной кровати размером с небольшой аэродром и рядом с ним лежали обнаженные Лида и Лада. Фигурки у обоих, действительно были, что надо, над этими телами отлично поработал тренер по фитнесу.
У него на мгновение вспыхнуло желание, но следовало идти на работу — прогулов в его конторе не прощали. Он тихо и осторожно убрал одеяло, еще немного полюбовался на девушек, потом попытался встать, но Лада, открыв глаза, улыбнулась и повалила на спину.
— Мы еще не закончили, вчера ты не был не совсем в форме, хоть обижаться нам не на что — просто показалось мало.
Дик вздохнул.
— Мне этого тоже хочется, но увы не могу…
— Почему? — удивилась Лада. — Что-то случилось?
— Меня уволят, если я прогуляю. Итак уже опоздал, побегу, может успею договориться с шефом и выйти в ночную смену.
— Успокойся, — девушка поцеловала его. — Я все уладила еще вчера. Ты в законном отгуле на два дня, поэтому можешь не беспокоиться о таких пустяках как работа.
— Но как ты сумела?
— Это было просто, — рука Лады спустилась к низу его живота. — Твоя фирма принадлежит моему отцу. Так что ложись, мы с тобой еще не закончили.
— Отцу?
— Перестань болтать, — девушка закрыла его рот поцелуем. — Кровать не место для вопросов.
Они занимались любовью часа два, потом к ним проснулась Лида и присоединилась к ним. В любви обе девушки были ненасытны, не давали ему передохнуть, даже обед потребовали в спальню, и его им принес официант, который накрывая столик, все время пытаясь смотреть в сторону, а не на обнаженных девушек, которые вообще, похоже, никого не стеснялись.
Вернулся Бут домой только на следующий день ближе к вечеру, принял душ и залез в свое кресло, такое привычное и желанное. Проспал он часов шестнадцать и спал бы еще, да запиликал будильник, выдергивая его из вязкой ткани сна, в котором было много девушек, и всего они чего-то от него хотели. К концу сна он от них убегал, но его всегда догоняли, и это было печально.
Он сходил в душ, быстро поел, начал одеваться, и только тогда увидел край бумажной салфетки торчащей из кармана пиджака. На салфетке было написано: «Не звони, не ищи меня, я с тобой за все рассчиталась. Жизнь штука странная, может, она еще как-нибудь нас с тобой столкнет? Так что не теряю надежды и ты ее не теряй. Кто знает, что будет завтра? Лада».
Как ни странно это послание Дик прочитал с каким-то облегчением. На самом деле он не знал, как себя вести дальше с этими девушками, ясно же, что он не их круга, и не стоит придавать большого значения тому, что произошло. Зато теперь все стало понятно: было и ушло. Финита. Конец. Все в прошлом. Можно забыть.
Он оделся и вышел из квартиры, эскалатор повез его вниз, потом Бут перепрыгнул с него на движущуюся дорожку, затем еще на одну, следом на другую, вокруг него были те же люди, кого он видел каждый день. Все было как всегда, и все чем-то неуловимым отличалось.
Дик словно стал воспринимать мир немного по-другому, и виновато в этом было то, что он ненадолго нырнул в чужую жизнь, наполненную иным смыслом и незнакомыми людьми. Все прошло, но внутри что-то осталось, как заноза, которая напоминает о себе, каждый раз когда садишься на причинное место, в котором она торчит.