— Почему? Навыки ведь способны на всё… — сказала она.
— Это не единственная Дыра. — Сказал я, на что получил уже удивлённый взгляд. — Я тоже, в начале думал, что это единственная, так как именно я стал причиной её появления, но… ты этого не видишь, но во Владениях эта дыра выглядит как едва заметная стабильная звездочка, посреди бесформенного Хаоса. У меня зрение на порядки сильнее и острее твоего, так что поверь. Эту дыру легко обнаружить в Хаосе. Однако, осмотревшись, я увидел сотни таких же дыр в самых разных направлениях от моего убежища. Какие-то чуть дальше, а какие-то такие далёкие, что я едва их различал. И всюду эти дыры ширятся, приманивая к себе орды этих Тварей. А по имеющейся информации, эти Сгустки Хаоса, не более, чем мошкара, и рано или поздно, когда дыры станут больше и приманка в виде нашего мира станет сильнее, сюда пожалуют гости намного, намного сил неё и больше этих… мерзостей, — сказал я и вытянул тепло из новой партии тварей Хаоса, превращая их в скульптуры льда в честь них самих. — Найдёт или создадим способ запечатать дыры — хорошо. Нет, или сделаем это слишком поздно… запечатывать их уже не будет смысла. А потому, самое главное сейчас — набрать как можно больше Первичной Реальности, превратить её в нашу силу и выжить. Даже если весь наш мир погрузиться в Хаос, буквально, у меня останутся Владения.
— Но мы, ведь, не переживём этого… — сказала она.
— Почему? — спросил я.
— Если мы — пылинка в океане Хаоса, как скоро мы сможем найти хоть какой-то другой остров, если наш будет потерян, утонув в океане. — спросила она, заставив и меня задуматься. — Даже если это когда-то и произойдёт, все умрут.
— Но не я.
— Не ты. Бессмертен. Не стареешь. Но я и остальные — да. Готов остаться посреди Хаоса один? — спросила она, посмотрев мне в глаза.
Готов ли я? Я родился в этом мире один и, почти всегда, один же и жил, выживал и становился сильнее. Я не помогал людям, не давал им жить и восстанавливаться, напротив, я, скорее, помогал зомби, убивая людей. То, что от них осталось. Я, ведь, всегда был один… даже эти люди со мной только потому, что они мне полезны. Так готов ли я остаться в Хаосе один, на срок, который может продолжаться, как несколько дней, так и целую вечность?…
О ведя взгляд, я посмотрела на дыру, ведущую в Хаос. И замечая, что уже некоторое время не появляется новых Тварей Хаоса.
— Увёл глаза. Впервые. — сказала Эми.
— Я не знаю, — ответил я на её вопрос. — Я понятия не имею, готов я к такому или нет. И не могу этого знать — я прожил всего чуть больше месяца, как личность. Всё покажет только будущее.
— Понятно, — сказала Эми, опустив глаза и посмотрев в землю, больше не произнося не звука.
— Отправляйся обратно! — сказал я, протягивая руку в её сторону и направляя в её сторону Духовную Силу.
— Я не хотела тебя обижать… — подняла Эми взгляд, начав говорить, но была перебита мной.
— Живо, — повысил я голос, всматриваясь в Дыру.
Эми посмотрела туда же и увидела, скорее всего, тоже, что и я.
— Это… — удивлённо сказала она.
— Немедленно! — сказал я, не давая ей говорить.
В этот раз девочка среагировала, как надо и быстро побежала ближе ко мне, дав мне легко и свободно обернуть её в Духовную Силу и тут же перенести во Владения.
Я остался один. Ну, как один…
— Тик-тик-тик-тик-тик… — услышал я щелкающие звуки от существа, скорее всего тоже некой Твари Хаоса, что прошла через Дыру и оказалась на замороженной земле.
Только вот было одно критически важное отличие. Эта Тварь не проникала сюда, подобно другим Сгусткам Хаоса и не оформлялось уже здесь.
Оно прибыло уже таким…
Высокое, антропоморфное тело с очень длинными трёх суставными ногами, оканчивающимися когти той лапой с длинными пальцами. Что ноги, что торс и шея существа, были увиты тугими мышцами без видимой прослойки жира или его аналога, отчего, особенно на торсе, каждая мышца была видна под серой, грязно-серой, словно металлической, кожей. Вместо рук огромные кожистые крылья, каждый из пальцев которых оканчивался серповидным острым когтем большого размера. На голове небыло ничего, что напоминало бы глаза, небыло и отверстий, что служили бы аналогом носа. Однако были очень высокие, вытянутые уши, длиной не меньше полуметра, что устремлялись точно вверх, параллельно друг другу. Очень широкие, идеально приспособлен для улавливания любого, мельчайшего звука. А самое главное — широчайшая улыбка, обнажающая его сантиметровые, широкие клыки, ровным рядом которых был усеян весь его рот. И это был не оскал…