Появился прокурорский чиновник в круглых очках. Он бегло и невнятно зачитал по бумажке обвинительное заключение. Никровляев не мог расслышать, что тот гундосил. Какие-то отрывки доходили до его сознания.
Именем Светской Федерации… суд постановил… по статьям… ведение в СССР шпионской деятельности и вредительство в энергетике транспорта, в Нархамате путей сообщения… антисветская организация, которая занималась вредительством в различных отраслях промышленности и на транспорте… заговор инженерно-технических работников… Контрреволюционная пропаганда… Шпионаж… пособники антисветского блока… Подготавливали террористическую акцию… иностранную интервенцию и свержение светской власти… вредительская работа по срыву планового строительства путём создания кризисов в топливоснабжении, энергохозяйстве… диверсионная деятельность, направленная на разрушение производительных сил светской промышленности…
Упоминался метрострой, дескать, вредители сорвали пуск новой станции метро «Держинская», которую планировали открыть к 1 мая, а из-за деятельности террористического подполья пуск переносится до исправления последствий диверсии…
— Приговорить к высшей мере наказания — расстрелу…
Никровляев понял, что дело совсем плохо, и отчаянно закричал: — Позвольте! Это ошибка! Я же не метростроевец, я сам оперуполномоченный транспортного отдела!
Другие тоже пытались протестовать и возмущались каждый на свой лад.
— Что происходит? Я буду жаловаться! — блеял какой-то командировочный.
— А что такое метро? Я никогда там не была! Это что? Поезд под землей? — визжала женщина.
— Приговор приведен в исполнение! Дело о контрреволюционном подполье закрыто, — чиновник захлопнул папку.
Никровляев решил, что это просто дурной сон и провалился в темноту…
Дело о покушении на мумию
Дело о пропавшей мумии от Московского уголовного розыска вел оперуполномоченный Тимур Холмогуров. Раскрыть преступление по горячим следам сыщику не удалось. На место происшествия прибыла оперуполномоченный Особого отдела НХВД Рената Дамирова.
— Привет МУРу и товарищу Тимуру! — с ухмылкой поздоровалась хамиссарша.
— Товарищ Рената Дамир, да будет мир! Здесь у нас хищение государственного имущества. Банальная уголовная статья. Ограбили медицинский институт. Причем тут транспортный отдел НХВД?
— Меня перевели оперуполномоченным в Спецотдел.
— Ого! Как у вас быстро всё меняется. Поздравляю с повышением! Это надо отметить.
— Можно, а ты какой ресторан порекомендуешь?
— Я бы сходил в "Прагу".
— Фу, нашел, что предлагать, это столовая Моссельпрома. Комплексный обед что ли нам кушать?
— Зато какие люди там бывали! А какие вкусные расстегаи! Как там писал Маяковский: "Там весело, чисто, светло и уютно, обеды вкусны и пиво немутно!"
Рената рассмеялась.
— Скажу по секрету, эту столовку скоро закроют и передадут нашему ведомству.
— Знаю я ваши секреты. Любой житель Арбата скажет, что это лучшее место, откуда удобно следить за выездом товарища Скалина из Кремля к себе на дачу.
— Товарищ Холмогуров, не болтайте лишнего, а то мне придется вас арестовать.
— Так вы сами начали.
— Закроем тему. Докладывайте, что здесь произошло?
— Предварительным следствием было установлено следующее, — Холмогуров перешел на официальный тон и рассказал всё, что удалось узнать на данный момент.
Происхождение капсулы неясно. Её обнаружили во время недавней инвентаризации. Документов на неё не нашли, но есть предположение, что капсула поступила на баланс Института путем национализации частного морга, принадлежащего похоронному бюро "Вечный путь". Владелец похоронного бюро нэпман Шнеркин исчез в неизвестном направлении еще в 1928 году, бросив на произвол судьбы все свое оборудование, в частности криогенные установки с находящимися внутри замороженными трупами граждан. В его конторе были обнаружены несколько забальзамированных голов неустановленных граждан, гробы оригинальной конструкции, чучела домашних животных и тому подобное имущество. Некоторые трупы были востребованы родственниками, другие остались бесхозными. Документация на все это имущество была утеряна. Имущество похоронного бюро передали Институту, и там, в помещении морга, всё это легло в буквальном смысле мертвым грузом.
Однако, когда капсула пропала, лаборант поднял тревогу, ибо так положено — если вещь украли, значит это была ценная вещь.