— Не бойся, со мной все будет хорошо. Я должен увидеть сына. — Сказал я с напускной уверенностью в голосе и чмокнул Камилу в макушку.
По дороге в душе разгоралась ненависть к предстоящей войне. Как мне хотелось ходить на обыкновенную работу, крутить гайки, иметь законный выходной. Юношеская жажда риска заполнилась всклянь, и теперь мне хотелось жить спокойно.
Небольшой пятачок перед командным пунктом был уже забит народом. Мобилизация началась. Мужчины становились в очереди к столам, где их приписывали к разным подразделениям.
Я прошел мимо гомонящей толпы, к своему месту сбора. У нас тоже было людно. Многие группы были сняты с дежурства и находились здесь в ожидании приказа. Я поприветствовал своих товарищей.
— Прояснилось чего-нибудь? — Спросил я Андрея.
— Командир снова под землей, на совещании. — Андрей махнул головой в сторону спуска. — Думаю, что все наши предыдущие вылазки покажутся детскими шалостями перед тем, что нас ожидает.
— Может быть в последний раз, а потом наступит мирное время.
— Очень хотелось бы.
Народу прибывало. В ворота то и дело выезжала техника пригодная для рытья окопов. Ополченцев одевали в форму и выдавали оружие. Грузовики уже стояли на «пару», ожидая когда можно будет забрать их на стрельбище.
На верх поднялся Старостин, за ним шли командиры групп и пленные диверсанты.
— А этих-то зачем? — Шепнул на ухо Андрей.
— Не знаю, сейчас объяснят.
Набившись в грузовики, как селедка в бочке, нас повезли в неизвестном направлении. Ехать пришлось недолго. Грузовик свистнул тормозами и остановился.
Мы поспешили покинуть душное нутро грузовика. Удивительно, но нас привезли в то место, где в прошлом году нас с Камилой чуть не задрали зомби. Мы построились перед машинам.
Старостин вышел вперед, оглядел нас, человек двести бойцов.
— Друзья! — Начал он неформально. — Так получилось, что наши планы смешал активизировавшийся противник. Схему операции пришлось срочно перекраивать и менять. Вам предстоит самая тяжелая и ответственная часть операции, и я сейчас вкратце расскажу вам в чем она состоит. Ваша война начнется не в окопах, вы слишком умелы и профессиональны чтобы мы распоряжались вами так недобросовестно. Вам предстоит штурмовать военную часть «Армии Возрождения». Я понимаю, что сейчас это звучит немного фантастично и даже фатально, но как говорил Суворов — тяжело в учении, легко в бою. При помощи этих людей. — Старостин ткнул рукой на пленных. — Мы сделаем полноразмерный макет воинской части. За два дня, я думаю, мы справимся. Главное — правильно выдержать масштаб и размещение объектов. На два дня вы переходите в распоряжение нашего прораба, а затем на учения я приеду лично. Сейчас привезут еще немного строителей. Желаю вам терпения и удачи.
Старостин уехал, оставив нас в полном смятении. Вскоре подъехало большое количество строительной техники и дело пошло. Теперь я имел представление, как делались декорации к фильмам.
Вместо забора у нас была натянута веревка с колышущимися на ветру лентами. Для изображения асфальтированных дорожек просто снимали дерн. Зато каркасы зданий были у нас собраны из мелкого бруса и вместо стен была старая полиэтиленовая пленка. Пленные спорили между собой о том какие расстояния были между строениями.
К исходу второго дня, при помощи двух сотен рабочих, макет воинской части был готов. Общее представление о расположении строений на территории мы получили, осталось продумать тактику боя. Что мне нравилось в руководстве «Элеватора» так это щепетильность с которой они подходили к решению любых проблем. Я был уверен, что оказавшись на территории настоящей воинской части смогу мгновенно там сориентироваться.
Дым из трубы полевой кухни заставил нас рефлекторно собраться возле нее. Солнце уже опускалось за горизонт, отсвечивая красными отблесками на колышимой ветром пленке. Осознавая размах выполненных работ на душе появилась торжественная безмятежность, как после стиха поразившего в самое сердце своей гармонической точностью.
— Хорошо как-то, спокойно. — Сказал я Андрею, примостившемуся с котелком возле меня.
— Не говори, может сгинут враги по дороге.
— Было бы здорово. Воевать уже не хочется.
— Говорят, на войне не принято загадывать, что ты будешь делать после нее, но меня так и подмывает думать об этом.
— И о чем же ты думаешь? — Мне стали интересны мечты товарища.
— Во-первых, хочу велосипед. Привязать к раме удочки, и каждый день ездить на рыбалку. Сидеть на берегу, смотреть на поплавки и больше ничего не делать. Можно еще перекусывать время от времени чем-то таким: сало соленое, черный хлеб, картошечка вареная, лук или чеснок и бутылка самогонки, но только хорошая, как для себя.