Он подбежал к магазину, где она укрывалась.
- Катя! Катя! - забежал внутрь. - Катя! Ты тут? Это я, Шон!
Дернул дверь на себя. Навстречу тотчас выскочил трезубец, чудом не пропоров Самураю брюхо. Шон схватился за древко, дернул к себе изо всех сил. Нападавший от неожиданности упал на колени, выпустив оружие из рук. Шон коленом нокаутировал неприятеля и добил лежащего трезубцем. Грянул выстрел. Над головой Самурая в двери образовалась дыра. В ответ грянул второй. Кто-то повалился на пол, с лязганьем и дребезжанием разбрасывая утварь, еще оставшуюся в магазине. Самурай спрятался за витрину, вытащил катану и затих.
- Шон, это ты? - тихий испуганный голос прорезал мертвую тишину.
- Кать, все хорошо?
- Да, все нормально. Я, кажется, его убила.
- Сколько их тут?
- Было двое.
Шон облегченно выдохнул, убрал меч, пошатываясь, вышел из укрытия. Девчонка брела ему навстречу, сжимая в руках обрез.
- Остатки банды Борова, - проходя мимо трупа, подметил Шон.
- Ты ранен?!
- Есть немного.
- Пойдем, я посмотрю, - она помогла ему пройти в комнату с хорошим освещением и усадила на пластиковый ящик из-под бутылок. - Господи, да ты кровью истекаешь!
Шон сидел, сгорбившись. Кровь текла по плащу, толчками выходя из распоротого плеча. В голове звенело от кровопотери. Только теперь стал ощущать, как чертовски болела рана. Единственное о чем думалось, как бы не свалиться в обморок. Катя помогла снять плащ.
- Во внутреннем кармане бинт, йод и игла с ниткой, - заплетающимся языком пробормотал он.
Дальше все в тумане. Два дня они отсиделись в разваленном здании. Все это время Шон боролся с подступающими приступами горячки. Катя поила его растопленным снегом, ухаживала, как могла, обрабатывала рану. На третий день Самурай более или менее пришел в себя, смог сам подняться. Девчонка помогла надеть плащ.
- Как ты?
- Нормально. Бывало и хуже.
- Кто тебя так? Каннибалы?
Шон ничего не ответил. Вышли на свежий прохладный воздух и только тут Самурай произнес:
- Уходи. Мне больше не нужно держать слово. Ты свободна.
- Вот спасибо! Только я тебя не брошу, ты еще слаб.
- Слушай, девочка, вали, пока я не передумал! Убирайся! Все, ты свободна!
- Да что на тебя нашло?! Куда я, по-твоему, должна пойти?!
- Уходи к людям Князя. Твой спаситель у них.
- Максимыч? Откуда ты знаешь, что он... Ты что, его видел?
Шон скривил лицо, повел больным плечом.
- Я не знаю, что я видел, но я знаю точно, что он у них. А мне нужно попасть к своим. Я должен узнать, как погиб генерал и что сейчас происходит в моем легионе.
- Ну, если твой проклятый генерал умер, зачем тебе что-то узнавать? Они нас чуть не убили в городе. Откуда такая уверенность, что не убьют в твоем лагере?
- Там остались Сергей и Влад. Я должен узнать у них, почему все пошло наперекосяк.
- Зачем тебе это? Пойдем со мной. Я прошу, пойдем. Если Максимыч у Князя, он не даст тебя в обиду.
- Ты слишком добрая. И слишком юная. Тебе не понять. Пошли, я покажу тебе дорогу, - Самурай неловкой походкой двинулся вперед.
- Ты бессердечный и неблагодарный засранец! Вот кто ты! Эгоист чертов! Нужно было тебя оставить тут помирать! Я бы и без тебя нашла Марса! - голос сорвался и Катя заплакала.
Марс расположился в развалинах дома, где ранее было логово Борова. Людям Павел сообщил о храброй смерти их командира и что он на правах сотника берет командование в свои руки до тех пор, пока они не вернутся в город. Там уже Князь решит, как поступать дальше. Зачистив от каннибалов район, бойцы стягивались к назначенному месту. Пленных не брали, кроме самого Борова и с десяток приближенных. Выставив охрану и отправив раненых в город, оставшиеся собрались возле дома, где находился Марс. Туда же притащили и пленных. Боров стоял в окружении неприятеля, а Марс пристально смотрел на него.
- Чего смотришь?! Думаешь, буду умолять о пощаде?!
- Казнить тварей! Казнить! - толпа скандировала, чувствуя свое превосходство.
Из толпы вылетел камень и угодил одному из пленников в голову. Марс молчал, ему не приходилось судить людей. Раньше он был сам по себе, теперь он ощущал небывалую силу, которая стремилась куда-то выше, куда раньше его мысли не заходили. Круг стал смыкаться. Озлобленный народ живой волной накатывал на каннибалов.