Парень предложения бойца не принял, и вместо рукопожатия, Илье пришлось уворачиваться от летящей в голову дубины. Пропуская в конец одичалого подростка мимо себя, Илья схватил удерживающую дубину руку и вместе с оружием завел за спину нападающего, заломив запястье и отобрав дубину. Повалил извивающегося парня лицом вниз, придавив к пропитанной утренней росой почве, и отшвырнул тяжелый кусок дерева к зарослям.
- И запашок от тебя, приятель! - невольно скривился боец, немного усилив давление.
- Ы-ыыыы! - Парнишка перестал вырываться и разревелся.
- Понимаю. - Похлопал парня по плечу Илья. - Тяжело пережить поражение, но лучше это сделать раньше, чем позже. Пока не взлетел в своем самомнении до высоты птичьего полета, оттуда падать вниз намного больнее. А так, глядишь, заранее жизненные установки пересмотришь и меньше наломаешь дров.
- Ы! Ы-ы! Ы! - Теперь парнишка явно огрызался.
- Ладно, парень, некогда мне тут с тобой нянчиться. Да и не надо тебе это.... - Илья отпустил парня и быстро отступил к реке. Не став дожидаться, когда юноша подберет отброшенное оружие, вошел в воду и побрел к другому берегу, держась середины песчаной отмели. Грубо вырубленная из куска дерева дубина шмякнулась об воду в метре от Ильи, подняв фонтан брызг и спугнув следовавшего вдоль косы водяного.
- Ну вот, а я думал, выше колена не замочусь. - Ворчливым тоном проговорил боец, подмигивая желтым глазам странной рыбы. Оглянувшись, помахал приплясывающему от негодования мальцу, не смеющему ступить в воду, и пошел дальше.
Вскоре исчезли вьюны, а недосягаемые в своей выси кроны, сменились более приземистыми и мелколиственными, если считать мелкими листья размером с ладонь. Папоротников стало больше, в том числе и обычного зеленого цвета. Появились и другие травы. Все чаще попадались копьевидные деревья, наполняющие воздух легким тошнотворным запахом, "а может, это у меня чисто ассоциативное и нет никакого запаха...". Небо, яркое, голубое и чистое, перестало прятаться за сплошным древесным шатром, и было видно повсеместно, повышая настроение. Но, в то же время, напоминало: теперь от черноперой властительницы небес укрыться будет намного сложнее. К счастью, две заранее замеченные бойцом птицы, пролетели стороной, и слишком высоко, чтобы обратить внимание на замершего возле дерева человека. Еще несколько раз пришлось отбиваться от местных лягушек, благо нападали они по одной и за пределы жгучих папоротников не выходили.
Желудок перестал урчать, его свело непрекращающимися коликами. Пришлось подумать о привале. Срезав лист речной капусты, Илья хотел было устроиться под сенью небольшого деревца, отстоящего в стороне от плотного кустарника (мало ли кто оттуда выскочить может), но подойдя ближе, отдыхать передумал. Возле не толстого ствола, покрытого растрескавшейся коричневой корой, скрытый издали высокой травой, лежал труп примата. Шея человекоподобной обезьяны со стороны спины была разорвана, а сам труп, выглядел неестественно сжавшимся, скукоженным как сухофрукт, словно из него вытянули не только кровь, но и всю остальную влагу. При этом, тело примата не имело следом разложения, а следовательно, убит он был недавно.
- Тишкина жизнь! - Вспомнил Илья любимое выражение командира, забыв об усталости, и поспешив уйти от злополучного места подальше, пытаясь вообразить, что должна представлять собой тварь, способная сделать вот такое. Желудок снова свело, и боец заставил себя съесть лист речной капусты на ходу, успевший к тому времени слега увянуть.
Лес становился все реже, и хоть ноги давно ломило, и каждый шаг давался только за счет усилия воли, Илья твердо решил идти, пока не свалится от усталости, а лучше, пока не доберется до деревни. И затраченные усилия воли, не оказались напрасными, через какое-то время, мелкие деревца, перемежающиеся с пнями и низкорослым кустарником, иссякли совсем. Вдали высокие холмы плавно переходили в низкие горы, склоны которых местами покрывал невысокий лес. Оглянувшись назад, вниз по течению реки, Илья только сейчас заметил, что всю последнюю дорогу он постоянно поднимался. Уходящая вниз река, то и дело пересекалась низкими порогами, этакий природный каскад ступенчатых уступов, украшенный феерическими водными брызгами. Мелколиственный лес, медленно спускаясь, соединялся с расположенными много ниже исполинскими деревьями, образуя подлесок, защищающий гигантские стволы от воздействия жарких лучей дневного светила. Воздух вне леса оказался более сухим и горячим, не смотря на утренние, по здешним меркам часы. А впереди, посредине коричневого поля папоротников, возвышался бревенчатый частокол, с четырьмя простенькими вышками по углам. Отыскав возле берега начало тропинки, Илья направился к узкому и низкому входу в укрепления, закрытому дверью, из грубоотесанных досок, соединенных между собой посредством шпонок, судя по визуальному отсутствию гвоздей.
Людей на вышках не было, и боец забарабанил рукой в дверь, прикидывая на глаз высоту и длину стены: не меньше пяти метров вверх и около полусотни от угла до угла - грандиозное сооружение, для людей, впервые оказавшихся в диких условиях и полностью оторванных от цивилизации. Подивившись силе воли живущих за стеной людей, Илья постучал второй раз.
- Кто там? - Раздался возглас из-за двери.
- Беженец. - Отозвался Илья. - Очередная жертва негативных последствий одной очень неприятной аварии на одном очень важном научном объекте. Только выпал из реальности и нуждаюсь в крове и помощи.
- Все нуждаются в крове. - Человек за стеной не спешил отворять незнакомцу дверь. - И все идут к нам. Но, не всем здесь рады.
На вышках появились несколько мужчин, вооруженных примитивными луками. Один из них крикнул:
- Откуда ты, гм, беженец?
- Из Ухты. - Ответил Илья, а про себя подумал: "Не мудрено, что неподалеку шатается нагой и беспризорный ребенок, при таком-то порядке, когда не каждому человеку откроют эту чертову дверь...". - Разве это имеет значение?
- Многое имеет значение. - Ответил голос из-за двери. - Особенно для принятия решения о допуске неизвестно кого на свою территорию.
- Люди должны помогать друг другу. - Воззвал Илья к совести взявшего на себя роль привратника человека. - В мире так много других опасностей, взять хотя бы цераподов и армофенов, что впору забыть о возможных склоках и дрязгах, и путем взаимопомощи и взаимовыручки постараться выжить сообща!
- Еще один шизанутый! - Прокомментировал речь бойца один из лучников.
- Шмотки оставь возле входа и можешь убираться. - Высказался другой. - Если живым уйти хочешь.
- Стрелять-то из своего средневекового оружия умеешь? - Не подумав, ответил Илья на неприкрытое хамство, прикидывая в уме, насколько хорошо, в смысле метко и быстро, может стрелять самопальный лучник из вот такой примитивной конструкции и вот такой хреновенькой стрелой, не имеющей, к тому же, металлического наконечника. Впрочем, от партии заостренных колышков, пущенных пусть и с такого расстояния, и из таких луков, пострадать все равно можно. "Эх, где мой бронекостюм и автомат, показал бы этим ребятам, как умеют сражаться бойцы из седьмого заградительного отряда.... Зверею потихоньку. Уже об убийстве людей начинаю, как о нормальной вещи думать".
Задетый высказыванием бойца лучник, отпустил натянутую жилу. Пущенная стрела пошла плавно, Илья даже дергаться не стал, сразу определив неточную траекторию колышка:
- Ладно, мужики, пошутили и хватит. Объясните обстановку и я сам уйду, не стану обременять вашу тесную общину своим навязчивым присутствием.
- Это я не целился. - Оправдывался за неудавшийся выстрел лучник перед своими.
- А какие гарантии? - Спросил голос из-за двери.
- Идите вы, к крокодилу Гене! - Илья махнул рукой и пошел прочь от негостеприимных стен. - Что за люди! Одни на деревьях живут, как обезьяны и даже речью не пользуются. Другие, словно куркули, засели за крепостными стенами и решили, что достойнее всех остальных, растеряв моральные качества....
- Жаль шмотки, уйдет ведь. - Послышалось с вышки.
- А ты достать его сможешь? - Спросил у первого второй.
- Пусть уходит. - Подытожил третий. - Вещички мы и по другому заберем, только ведь все равно старосте достанутся.