Майор посмотрел в сторону острова. До берега оставалось метров двести, не больше. Там, среди скал виднелся небольшой пологий спуск, заканчивающийся крохотным каменистым пляжем.
— Ребята, — Знамин обернулся к Гусину и его помощнику, — займитесь шлюпкой. А мы с Сашкой посмотрим, что можно с собой взять. И давайте поживей. Не успеем дотемна огонь развести — ночью замёрзнем.
Минут через двадцать шлюпка отвалила от обречённого судна в сторону острова. Гусин с майором сели на вёсла. Саньку отправили на корму, к рулю. Дождь почти перестал, но ветер, холодный и сырой, пробирал до костей. Высокая волна то несла шлюпку к берегу, то отбрасывала назад, в море. Ледяные брызги летели через борт, и Стёпа, тихо матерясь, едва поспевал отчёрпывать воду консервной банкой.
Наконец, шлюпка уткнулась в мель. Её выволокли на пляжную гальку, быстро разгрузили. Теперь оставалось найти грот или пещеру — всё что угодно — где не было бы этого чёртова ветра. Захватив то, что можно было унести за раз, маленький отряд начал подниматься вверх по каменистой осыпи и вскоре затерялся среди угрюмых холодных скал.
Уже смеркалось, когда вконец измученные, они наткнулись на узкую расщелину, затерявшуюся среди жухлых зарослей камнеломки. Пролезть в неё можно было только согнувшись, зато, забравшись внутрь, отряд обнаружил просторную базальтовую пещеру. Для четырёх замёрзших и обессилевших людей это было настоящим подарком судьбы.
Пока старшие перетаскивали в укрытие воду, провизию и прочий скарб, Санька разжился целой охапкой хвороста. Костёр разложили у входа так, чтобы дым не попадал внутрь пещеры. Соляркой, которую догадался захватить запасливый Гусин, сдобрили хворост — и пламя заполыхало.
Все уселись возле огня, протягивая к нему окоченевшие руки.
— Мужики, — нарушил общее молчание Стёпа, — помянуть бы Лазаря Фомича.
— Хороший был мужик, царство ему небесное, — поддержал его Гусин.
Майор достал из рюкзака тушёнку, сухари и литровую флягу спирта. Молча выпили, передав флягу по кругу. Санька тоже глотнул, по взрослому занюхав спирт рукавом.
— Завтра надо похоронить капитана, — решил Знамин.
Все молча кивнули. Больше не было сказано ни слова. Усталость и спирт сделали своё дело. Один за другим, прямо у догорающего костра, они провалились в сон.
Глава 2
«Die Neue Zeitung» от 12 мая 1992 г. Анонс.
Сегодня, когда пала Берлинская стена, когда рухнул, похоронив под своими обломками империю
Советов, Железный занавес, становятся достоянием гласности многие чудовищные подробности противостояния двух политических систем. Противостояния, которое войдёт в историю человечества под именем Холодной войны. Люди мира должны знать, какое будущее готовилось им в сверхсекретных советских лабораториях. Проект «Немезида» — так называлась чудовищная акция кремлёвских политиков.
Читайте в одном из следующих номеров газеты сенсационное интервью с живым свидетелем бесчеловечного эксперимента, участником проекта «Немезида», профессором Максом Лебски.
Ключ — остров. 20 сентября 1943 г. Утро.
Утро выдалось на редкость солнечным. Ночью подморозило, всё вокруг серебрилось инеем, светилось покоем и радостью. И только тревожный силуэт мёртвого корабля вдалеке напоминал здесь о войне и вчерашнем бое.
Оставив на берегу Саньку со Стёпой перетаскивать в лагерь брошенную вчера возле шлюпки часть груза, Знамин с механиком отправились на судно. «Буцефал» за ночь ещё больше накренился и теперь черпал воду всем левым бортом. Причалив шлюпку к корме, майор с Гусиным перебрались на покатую палубу.
Тело капитана лежало там же, на брезенте. Лицо и волосы Лазаря Фомича успели обрасти ледяной коростой. Гусин запахнул тело краями брезента и плотно стянул куском чалки. Хоронить капитана решили подальше от берега, чтобы труп не выбросило прибоем на остров.
Когда тело старого моряка накрыли волны, Знамин достал из кобуры наган и трижды выстрелил вверх. Эхо подхватило выстрелы и разнесло по прибрежным скалам.
Сделав прощальный круг, шлюпка снова вернулась к судну. С «Буцефала» забрали пулемёт и кое-что из того, что забыли из-за вчерашней спешки.
На этот раз причалить к пляжу удалось без труда. Шлюпку, чтобы не утащило в море приливом, отволокли подальше от берега. Разгрузились быстро. Взвалив на плечо тяжёлый, как бревно, пулемёт, Знамин направился знакомой уже дорогой в лагерь. Механик шёл следом, неся в обеих руках жестянки с лентами для «Максима», на плече у него болтался двуствольный охотничий бердан. Заросли можжевельника, через которые продирались вчера, не зная дороги, обошли стороной, выбрались на каменистую тропу — и разом замедлили шаг. В лагере были посторонние.