Да и вообще, откуда на сайте такая функция?
Как-то помрачнел я от таких фокусов. Даже желудок заурчал мне в ответ, чувствуя мою душевную боль.
— Так, стоп….
Кажется я кое-что понял. Я ж не ел с самого утра! То-то голова так плохо соображает. Видимо, действительно встал сегодня не с той ноги. Еще и в холодильнике шаром покати.
— Ягодичную мышцу от дивана оторвать, ноги настроить на движение к шкафу. Вперед! — да, обожаю я разговаривать сам с собой, не судите строго.
Что дают на последний ужин смертникам? Любое блюдо, какое попросишь. Мне же даже выбора не дали. Я же так и не попробовал филе миньон…
Сборы не заняли много времени, и вот перед зеркалом уже стоит все два метра моей блондинистой красоты. Правда, облачен я в слегка поношенные молодежные шмотки. Под словом «слегка» я имею в виду состояние, когда они еще считаются одеждой, а не половыми тряпками.
Только я схватил ключи от дома и собирался переступить порог, как в голове всплыли недавние слова моей дорогой старшей сестренки. «Никуда не выходить»…. Пришлось еще раз подумать над Настиными словами. Не слишком долго, конечно. Так и состариться можно.
Если б было что хотя бы перекусить, мог бы спокойно остаться. Только я не я, если буду думать о будущем. Покупать продукты впрок и следить за их сохранностью? Нет, это не про нас. Ладно уж. Раз в новостях ничего не пишут, то уж до ближайшего магазина дойти можно. Тем более что в нашем пригороде явно меньше шансов нарваться на неприятности.
— Я быстренько, туда и обратно, — пробубнил я, выходя из дома.
Наш небольшой дачный участок я прошел в спешке. Минута, другая, и вот я уже закрываю металлическую калитку на ключ с другой стороны. Осенний ветер — не лучший спутник во время прогулок, так что я получил еще один дополнительный заряд природного ускорения.
Пол километра быстрого шага под бодрую музыку доставили меня в ближайший сетевой магазинчик, которых в черте города было крайне много. Наш же, почти деревенский, отличался большим числом постоянных клиентов, маленьким спросом и продавщицей Людой, работавшей без выходных. Уж не знаю, почему она здесь всегда. То ли она на заработки приехала, то ли ей просто нравилось стоять на кассе в этом покосившемся просторном сарайчике… Зато образу той самой стереотипной Люды, стоящей за кассой, она соответствовала на всю сотню процентов. В теле, веселая, трудолюбивая, дает продукты в долг — чем не идеальный работник?
Еще на подходе я увидел рядом с перилами магазина нечто необычное, а именно — небольшую собачонку, в которой я вскоре признал ошибку природы под названием чихуа-хуа. Пучеглазое нечто дрожало то ли от страха, то ли от холода, постоянно озираясь по сторонам в поисках, видимо, хозяина. Последнего рядом отчего-то не наблюдалось.
Подавив жалость, я прошел мимо, навстречу завтраку.
— Доброе утро, теть Люд! — провозгласил я, отворяя дверь в обитель пищи и остального ненужного.
— И тебе привет, Сашка! Чего это ты так рано? — спросила она.
— Так ведь голод не тетка. А до вашей красоты ему и того дальше! — ответил я первое пришедшее в голову. Вроде должен был выйти комплимент. Что получилось на самом деле — никто никогда не узнает.
— Тогда милости прошу, голода у меня можешь не бояться, — улыбнулась Люда, сделав вид, что поняла меня.
Завернув за ближайшую стойку, я погрузился в раздумья.
— Ну что ж, Александр, чем мы с вами трапезничать будем? — задумчиво произнес я.
— Ох, даже не знаю, право слово. Быть может, свиная вырезка с ананасами? Бокал шампанского тоже был бы к месту, — ответил я сам себе.
— Что ж, решено! — закончил я, взяв с прилавка порцию быстрого питания со свининой и банку газировки.
Красиво жить, как говорится, не запретишь. Паясничать тоже. Какой смысл тогда в жизни, если ей не радоваться?
Оплатив свои нехитрые покупки, я хотел немного пообщаться с Людой. Мне не дали. Я услышал с улицы крайне жалостливый и обеспокоенный лай, больше похожий на галдеж умирающей морской свинки. Не знаю, умеют ли они галдеть и как вообще эти существа общаются. Собачьим лаем эти звуки назвать у меня язык не повернется.
Любопытство помогло жалости подавить голод. Я пулей помчался на улицу разбираться в происходящем. Конечно же, пожитки свои я благоразумно спрятал в рюкзак.
На улице меня ожидала картина, достойная какой-нибудь древнегреческой пьесы. Одинокое, покинутое всем животное изо всех сил пыталось сбежать с поводка, прикрученного к перилам. Напротив стояла какая-то дворняга, превосходящая жертву размерами в несколько раз. На пасти животного-душегубца красовались капельки крови, тогда как драматический герой явно хромал. По окрашенной в красное куриной лапке чихуа было нетрудно догадаться, что тут произошла потасовка.