Как только мы вошли в дом, Пятница обиженно ушел в свою комнату. Миссис Боллуан-Котл сообщила нам, что девочки вели себя хорошо и что она сложила все постиранное белье, убрала на кухне, покормила Пиквик и приготовила запеканку из мяса с картошкой на всех. Это было обычное дело с ее стороны, и, с негодованием отвергнув любую плату, она ушаркала к себе, мрачно бормоча, что если бы она убила своего мужа в тот момент, когда впервые подумала об этом, то «сейчас уже вышла бы».
— Где Дженни? — спросила я Лондэна, после того как поднялась наверх, чтобы проверить. — В комнате ее нет.
— Она только что была на кухне.
Зазвонил телефон, и я сняла трубку.
— Алло?
— Это Мильон, — донесся негромкий голос. — Простите, что звоню вам домой.
— Где вы?
— Посмотрите в окно.
Я выполнила его просьбу и увидела, как он машет мне со своего обычного места между компостной кучей и лавровыми кустами. Мильон де Роз, надо пояснить, являлся моим официальным сталкером, то есть преследователем. Хотя я давно уже скатилась на самые нижние строчки знаменитостей низшего разряда, он настоял на продолжении ненавязчивого преследования, поскольку, как он выразился: «всем нужно иметь хобби на пенсии». Во время нашего совместного путешествия в Элан в далеком восемьдесят восьмом году он выказал изрядную стойкость, и теперь я считала его другом семьи, чего он, будучи спрошен, никогда не признавал. «Дружба, — сдержанно произносил он нараспев, — всегда уничтожает фактор раздражения, являющийся основой связи между преследователем и преследуемым». Детей он не беспокоил совершенно, а его возможности по части раннего оповещения были действительно очень кстати — в конце концов, он засек Феликса-8. Преследование, разумеется, отнюдь не являлось его единственным занятием. Помимо торговли контрабандным сыром в восточной части Суиндона он издавал журнал «Теоретик заговора» и работал над моей официальной биографией, причем эта работа заняла куда больше времени, чем мы оба предполагали.
— Так в чем дело? Вы по-прежнему за сыром вечером?
— Конечно… но у вас гости. На улице машина, в ней двое, и еще один лезет через заднюю стенку.
Я поблагодарила его и повесила трубку. В прошлом я обзавелась некоторым количеством врагов, поэтому мы с Лондэном заранее разработали аварийные меры.
— У нас проблемы? — спросил Лондэн.
— Желтый код.
Лондэн понял и без лишних слов понесся в переднюю часть дома. Я открыла заднюю дверь, выползла в сад, свернула на боковую дорожку рядом с мусорными баками и скользнула за беседку. Мне не пришлось долго ждать: мужчина в черном комбинезоне и подшлемнике на цыпочках крался по дорожке к тому месту, где я спряталась. Он нес мешок и пакет зефира. Я не стала тратить время на обмен любезностями — просто заехала ему кулаком в челюсть, а когда он зашатался, на мгновение оглушенный, треснула его в грудину, и он со стоном повалился навзничь. Стянув подшлемник, я узнала этого человека: Артур Планкетт из Суиндонского общества любителей дронтов.
— Ради бога, Артур, — сказала я ему, — сколько раз вам повторять, что Пиквик не продается?!
— У-у-ух, — отозвался он, сопя и постанывая в попытках вернуть дыхание.
— Слушайте, вы, идиот… — Я подняла его и прислонила к задней стенке беседки. — Лучше бы вам не соваться ко мне в дом: защищая свою семью, я могу быть опасна. Почему, как вы считаете, я единственная во всем Суиндоне могу оставлять машину на ночь незапертой?
— О-о-ох.
— Ждите здесь, — велела я ему и трусцой вбежала в дом.
Я представляла опасность, но и Лондэн тоже, даже с одной ногой. Парадная дверь была открыта, и я видела, что он прячется за оливковой изгородью. Пригнувшись, я перебежала газон и присоединилась к нему.
— Это просто дронтофилы, — прошипела я.
— Опять? — также шепотом отозвался он. — После того, что случилось в прошлый раз?
Я кивнула. Раритетность Пиквиковой версии 1.2 явно была призом, ради которого стоило рисковать многим. Я взглянула поверх кустов на дорогу, где у поребрика был припаркован «бьюик». Двое мужчин в темных очках сидели внутри и изо всех сил старались не привлекать внимания.
— Задержим их?
— Нет, — хихикнул Лондэн, — они и так далеко не уедут.
— Что ты сделал? — строго спросила я.
— Увидишь.
Пока мы наблюдали, Артур Планкетт решил удрать, ну, на самом деле скорее уковылять. Он вышел из заднего сада и похромал через дорогу. Водитель завел мотор, дождался, пока Планкетт заберется на заднее сиденье, и резко рванул прочь от поребрика. Они проехали футов двадцать, прежде чем трос, привязанный Лондэном к их заднему мосту и закрепленный другим концом на фонарном столбе, натянулся. Слишком прочный, чтобы лопнуть, он вырвал у них задний мост и большую часть подвески, отчего машина едва не кувырнулась через нос и с грохотом плюхнулась на брюхо посреди дороги. На миг оглушенные, трое мужчин выбрались из машины и припустили вниз по улице, Планкетт — замыкающим.