— Он должна быть у шестой кассы, — сказал Пятница, проходя мимо прозрачной желтой сферы десяти футов в поперечнике, окружавшей кресло рядом с примерочными. — Это Освальд Данфорт, — шепнул Пятница. — Он убил Махатму Уинстона Смита аль Вазида во время его исторической речи к гражданам Всемирного государства в три тысячи четыреста девятнадцатом. Закольцован на семьсот девяносто восемь лет в восьмиминутном отрезке времени, где ждет свою подружку Труди, пока та примеряет бюстгальтер.
— А он знает, что он в петле?
— Конечно.
Я взглянула на Данфорта: тот сидел, уставившись в пол, и гневно сжимал и разжимал кулаки.
— Сколько он уже здесь?
— Тридцать два года. Если он скажет нам, кто его сообщник, мы увеличим его петлю с восьми минут до пятнадцати.
— То есть вы просто закольцовываете людей в магазинах?
— Раньше мы использовали приемные дантистов, автобусные остановки и кинотеатры на сеансах кинокомпании «Мерчант-Айвори», поскольку это естественные случаи замедления времени. Но заключенных было слишком много, поэтому нам пришлось придумать собственные средства. Темпоральный контроль, максимальная надежность… да ладно, что такое, по-твоему, «ТК-Макс»?
— Место, где можно купить дизайнерскую одежду по разумным ценам?
Он рассмеялся.
— Именно! Дальше ты мне скажешь, что «ИКЕА» продает мебель для самостоятельной сборки.
— А что, нет?
— Разумеется, нет. А вот и она.
Мы подошли к кассе, где сфера теплого света около восемнадцати футов в поперечнике охватывала большую часть кассы и скучающую очередь. В самом конце ее виднелось знакомое лицо: Аорнида Аид, младшая сестра Ахерона. Она была мнемоморфом — человеком, способным контролировать воспоминания. Я победила ее вчистую: дважды в реальном мире и один раз у себя в голове. Она была стройная, смуглая и привлекательная и одевалась по последней моде — на момент ее запетлевания семь лет назад. Поскольку пути дизайнерской мысли неисповедимы, с тех пор она двадцать семь раз оказывалась на острие или за бортом высокой моды и в настоящий момент была как раз в русле, хотя никогда не узнает об этом. Для запетленного индивида время остается одним и тем же.
— Тебе известно, что она может управлять совпадениями?
— Уже не может, — ответил Пятница с мрачностью, смутившей меня в столь юном существе.
— Кто эти люди? — спросила я, указывая на других женщин в очереди к кассе.
— Они не заключенные, а настоящие покупатели, делающие настоящие покупки в момент ее запетлевания. Мисс Аид замкнута в восьмиминутном интервале, ожидая очереди оплатить покупки, но никогда не делает этого. Если правду говорят о ее любви к шопингу, это наказание особенно подходящее.
— Мне есть что ей предложить?
Пятница заглянул в папку.
— Ты можешь растянуть ее петлю на двадцать минут.
— Как мне поговорить с ней?
— Просто шагни внутрь сферы.
Я набрала побольше воздуха и шагнула в шар желтого света. Нормальность совершенно неожиданно рывком вернулась на место. Я снова оказалась в подобии реальной жизни. Снаружи шел дождь, как, по-видимому, и было в момент ее запетлевания. Аорнида, привыкшая к монотонному циклу ограниченного диалога в своем восьмиминутном существовании, заметила меня сразу.
— Так-так, — процедила она саркастически. — Никак уже день посещений?
— Привет, Аорнида, — улыбнулась я. — Помнишь меня?
— Очень смешно. Чего тебе надо, Нонетот?
Я предложила ей маленькую косметичку с содержимым, подхваченную с полки по дороге. Она не взяла.
— Информацию.
— Что я с этого поимею?
— Я могу дать тебе еще десять минут. Это не много, но уже кое-что.
Аорнида посмотрела на меня, потом огляделась. Она знала, что снаружи сферы за нами наблюдают, но сколько и кто? Она умела стирать мысли, но не читать их. Обладай она таким даром, сразу почувствовала бы, как я ее ненавижу. Хотя, скорее всего, она и так была в курсе.
— Следующий, пожалуйста! — сказала кассирша, и Аорнида положила на ленту два платья и пару туфель.
— Как семейство, Четверг? Лондэн, Пятница и девочки?
— Информацию, Аорнида.
Сестрица Ахерона глубоко вздохнула, когда петля скакнула в начало ее восьми минут и она снова оказалась в конце очереди. Она стиснула кулаки, так что костяшки побелели.
Семь лет без передышки. Хуже петли могла быть только петля, в которой человек переживал болезненную травму типа сломанной ноги. Но даже самые жестокие судьи не находили в себе сил вынести подобный приговор. Аорнида успокоилась, взглянула на меня и сказала:
— Дай мне двадцать минут, и я скажу тебе то, что ты хочешь узнать.