Михаил Соловьев
Апокалипсис On Line
«0»
Стук прекратился. Сканируя пространство, я с удивлением не обнаружил за стальной толстенной дверью ни одного бойца дядюшки Чжао. Мир рушился и мы стали просто неинтересны. Болезненный стон раздался с той стороны, где лежал «Малыш», и я уловил его прощальную эмоцию. Беспощадная команда общего уничтожения завершала круг и возвращалась к исходной точке.
Неожиданно я понял, что сейчас произойдет. Сначала взорвется мой телефон, а потом… — в пяти метрах от нас расположился самый большой сотовый — главный мозг сети.
— Серега, двери! — закричал я, и он все понял.
В два прыжка партнер оказался возле красной лепешки аварийного открытия и шлепнул по ней ладонью. Замки щелкнули, огромный диск стал поворачиваться, и в этот момент взорвался «Малыш».
Сергей выскочил наружу.
За спиной что-то противно вибрировало, и время снова замедлило ход… «Не оборачивайся», — звучали в голове слова из Библейской истории о Содоме и Гоморре.
Но я обернулся.
Глава 1
Я никогда не считал мир трехмерным. Моя реальность случилась более красочной, нежели у большинства людей с их материализмом и с первой минуты детства я жил во множественности… В голове стучались забытые знания, и в сторону не отбрасывалось то, что большинство считает бредом…
Я во всем видел смысл. Сознание бесстрастно фиксировало причинно-следственные связи, признаки, анализируя их и расставляя их по порядку. Нужно ли говорить, что к своим сорока пяти я пришел, вооруженный «тайными знаниями» и все время продолжал этот невидимый апгрейд.
Часто бывает, ты и сам не знаешь, что тебе нужно… Движешься мимо плотно запаркованных автомобилей возле торгового центра, и вдруг кто-то прямо перед тобой выезжает, пятясь назад. Если ехать именно сюда и сейчас — места для парковки не найти, а тут такая удача…
«Раз уж мне так услужливо освободили местечко, надо обязательно заглянуть…» — вспомнил я теорию случайностей и прошел в стеклянные коридоры рынка «Электрон». Технической дряни здесь хватало. Горы разномастных обогревателей, стиральных машин, электроплиток и холодильников сосуществовали рядом с телевизорами и сотовыми телефонами…
Времени было много — день заканчивался. Важные дела сделаны, а мелочи, за которые большинство человечества расплачивается бесценным временем, я уже научился отбрасывать. Покупки — вещь неожиданная. Прогуливаясь по рынку, я пытался определиться, зачем все-таки сюда зашел, и успел приобрести синенький светодиодный фонарик и батарейки для напольных весов. Покупки цыкали в кармане, но ясности не добавляли, хоть и понимал: здесь я не просто так и в моей жизни случайностей не бывает (это со мной с детства и окружающие не раз поражались моему чутью). Переходя из ряда в ряд, я оказался рядом с витриной сотовых телефонов и вспомнил, о батарее. Моя нынешняя непонятно почему деформировалась, раздулась и задняя крышечка плохо закрывалась.
Около окошка, напоминающего пункт приема стеклотары, стоял молодой человек и беседовал с продавщицей в красном.
— Буду у вас батарейку покупать, — произнес я в обычной дурацкой манере. Девушка и парень засмеялись.
Реакция радовала.
«Хорошо, — сказал я себе, — Наши люди».
Как правило, мой первый вопрос — это всегда тест. Если собеседник отреагировал хорошо, то можно говорить о чем угодно и тебя поймут. Если вяло, то развивать тему не стоит — человек не в духе, и ему сегодня беседа не нужна.
Про типажи, которые недоуменно поводят глазами и явно возмущены, не стоит и говорить. Это жесткие придатки торгового процесса вроде прилавков, холодильников или тех же стеллажей — покупай и уходи…
Молодой человек увидел состояние аккумулятора и посетовал:
— Еще немного, и можно загореться. Бывали даже случаи настоящих пожаров.
— Может, тогда оставить её для врагов? — поинтересовался я.
— Что, донимают? — улыбался собеседник.
— А у вас их нет?
— Вы знаете, — задумался парень, — Я тут неожиданно уловил, что рядом с нами существует нечто совсем запредельное…
— Давняя история, — отозвался я, имея в виду эзотерику и религиозные учения, — Но ведь процесс поддается управлению?
Молодой человек удивленно смотрел на меня.
— Интересно, о чем вы сейчас? — с долей раздражения заговорил он после секундной паузы, — О невидимой составляющей бытия?
— Ну да… — стало как-то неловко.
— Про это не стоит и говорить, — грустно выдохнул он, — Странности теперь происходят в мире реальных вещей… Кстати, меня зовут Дима, — с этими словами он протянул мне руку, и я машинально ее пожал. Ладонь оказалась сухой и жесткой как деревянный брусок.