Прохлада утра слегка успокоила меня. Дрожь исчезла еще вчера, а тревога даже после сна полностью владела мной.
Я ехала на метро и, несмотря на все заботы, заметила любопытную вещь. Конечно, такое бывало и раньше, но совсем в других масштабах. Дело в том, что в то утро многие мужчины смотрели на меня. Знаете, тут даже будет уместнее вульгарное слово 'пялились'. Я сначала подумала, что с моей одеждой (прекрасным синим сарафаном) или с лицом что-то не так, но потом сообразила, что тогда бы смотрели и женщины. А потом загадка получила объяснение - со мной начали знакомиться.
- Девушка, вам помочь донести сумку? - спросил один из парней, верзила в черной футболке с надписью 'Улыбнись, если хочешь... меня'. Он-то как раз изо всех сил улыбался, опираясь на поручень.
Я взглянула на свою миниатюрную сумочку, а потом перевела взгляд на верзилу. Мне он не очень-то понравился. Вместо того, чтобы вникать в его разглагольствования, стала подслушивать разговор, который вели две старушки, сидящие рядышком.
- А на Триумфальной машина-то под асфальт провалилась, - говорила сухонькая бабушка с красной сумкой Nike.
- Да ты что! - восклицала дородная тетка в цветастом платке. - Трубы наверное землю размыли?
- Наверное трубы, - подтверждает первая. - Пар так и пошел вверх! Все в белом дыму!
До выхода из метро ко мне пристали еще трое. Абсолютный рекорд! Я пребывала в легкой растерянности от такого внимания, не знала, что и думать. С чего это вдруг? И почему именно сейчас?
Ловя на себе мужские взгляды, кое-как добралась до работы. Прошла через стальную дверь черного хода, миновала захламленную подсобку и столкнулась нос к носу с Виталием Петровичем. Тот, одетый в серую мятую куртку, рассматривал накладные, стоя у коричневого массивного стола, на котором обычно лежит товар до выноса на прилавки. Надо отдать хозяину должное - он старался заниматься делами сам и вникал во все мелочи, не доверяя ни бухгалтеру, ни бригадирам. Таких, как Виталий Петрович, трудно обмануть, они сами кого угодно обманут.
Когда я приблизилась, хозяин оторвал глаза от накладных и посмотрел на меня. Никогда еще не видела такой быстрой смены выражения а-ля 'вот пришла симпатичная подчиненная, которая еще почему-то не прыгает в койку, но не беда, вопрос времени' на выражение восхищения.
- Здравствуйте, Виталий Петрович, - сказала я, не переставая удивляться.
- Ан... Анечка, здравствуй - хозяин впервые запнулся на моей памяти. - Ты сегодня замечательно выглядишь!
- Спасибо. Я пришла за зарплатой и мне нужен отпуск. Вы обещали еще два месяца назад, но больше терпеть не могу. Мне нужно срочно уехать, - я не верила, что получу отпуск без борьбы, но была внутренне готова даже к тому, чтобы тут же увольняться. К чему мне работа, если такое происходит? Но, с другой стороны, если Книгу придется сжечь, то я снова стану прежней... глупо сжигать и мосты.
Однако хозяин, казалось, пропустил мои слова мимо ушей. Он пожирал меня глазами с таким видом, словно я - первая женщина, которая ему встретилась после десятилетия отшельничества.
- Анечка, у тебя новое платье... оно так идет к твоим глазам!
- Спасибо, Виталий Петрович. Но как насчет отпуска?
- Анечка, отпуск... конечно, отпуск. Я ведь тоже собираюсь взять несколько выходных.. устал от всего этого. Не хочешь съездить со мной в Египет?
- Нет. Мне просто нужны зарплата за месяц и отпуск, - никакие поездки не входили в мои планы. - Отпускные бы тоже не помешали.
Виталий Петрович смотрел на меня серыми масляными глазками и был в тот момент похож на толстого кота, гипнотизирующего сметану, стоящую на столе.
- Анечка, у тебя такая красивая рука, - он схватил мою левую руку своими мясистыми пальцами. - Ты самая красивая из всех женщин, что я видел! Да с твоей внешностью тебе можно на подиум какого-нибудь модельного агентства. Я могу помочь! Хочешь? Сделаю все, что в моих силах!
- Если вы не отпустите руку, я закричу. Громко, - конечно, хозяин и раньше пытался приставать, но никто и никогда не слышал в его голосе просительных нот.
- А поехали во Францию? - Виталий Петрович поднес мою руку к своим толстым губам и начал покрывать поцелуями. - Ну его, этот Египет. Во Францию на этой же неделе!
Я вырвалась с большим трудом.
- Виталий Петрович! Мне не нужна Франция! Мне нужен отпуск!
- Анечка....
- Если вы не дадите мне отпуск, то я уволюсь.
Только теперь до него начал доходить смысл моих фраз.
- Как уволишься? И что, я больше тебя не увижу?
- Зависит от вас, - признаться, мне и в голову не приходило, что мой уход произведет на него такое впечатление. Могло быть только одно объяснение - он меня уже давно любил и только сейчас решил проявить свои чувства. Такое бывает, конечно, но... чтобы с Виталием Петровичем... меня одолевали сомнения.
- Анечка, если тебе так нужно, то ладно. Жду тебя через неделю.
- Через месяц, - на неделю я бы не согласилась, даже если бы не видела такой заинтересованности во мне.
- Через две недели!
- Через месяц, - нельзя показывать девушке заинтересованность, иначе она сядет на голову и станет несговорчивой, что я и продемонстрировала. - И отпускные вперед.
- Три недели! - приятно видеть, что несмотря ни на что Виталий Петрович не утратил деловой хватки.
В конце концов мы сошлись на четырех неделях. Хозяин обещал мне золотые горы. Говорил, что позвонит знакомому, который работает в шоу-бизнесе, и что будет моим спонсором в обмен на сущие пустяки. Конечно, мужчины мне делали разные предложения и раньше, но это было самым откровенным и самым щедрым.
Я вышла из магазина, уставшая от словоизлияний. Мне нравятся комплименты, но не в сопровождении бесконечных просьб. Я даже не заметила, как провела в магазине час. Уже становилось жарко, прохлада исчезла, а удушливый запах, исходящий от проносящихся машин, усиливался, чтобы к вечеру достичь пика.
Пока я стояла рядом с белым сияющим фасадом магазина, раздумывая, куда пойти дальше - за спорттоварами или к Валере, на горизонте показался Сергей. Сначала он шел медленно, но потом увидел меня и его шаги ускорились, когда же приблизился, то вообще почти бежал.
Глядя на его будничную физиономию, которая на моих глазах приобретала глупое выражение, я сочла нужным предупредить:
- Если ты скажешь мне, что замечательно выгляжу или что я - самая красивая, то тебя ударю.
- За что, Анюта? - оказывается, в лексиконе Сергея появилось новое словечко. - Это ведь действительно так!
Он говорил восторженно, с легким придыханием, и в этот момент был так похож ужимками на Виталия Петровича, что я мысленно застонала.
- И что со мной? Как я изменилась по сравнению со вчерашним днем? - в моем голосе появилось раздражение. - Почему все на меня смотрят?!
- Не знаю, - Сергей выглядел растерянным. Впечатление усиливалось еще потому, что на его макушке вертикально вверх торчал непослушный светлый вихор. - Ты всегда была красивой. А сегодня - особенно!
Бывают в жизни моменты, когда хочется, чтобы среди поклонников был какой-нибудь поэт или в крайнем случае писатель. Эти наверняка найдут нужные слова и не будут столь косноязычны.
- Пока, Сергей. Я тебе позвоню на днях.
- Как пока, Анюта? Разве ты не пойдешь сегодня со мной в ночной клуб? Там же будет выступать эта группа... ну, твоя любимая. Я достану приглашения! Честное слово!
Вот они, мужчины. Даже не помнят, как называется моя любимая группа, но пытаются угодить.
- Пока. Я позвоню на днях, - иногда приходится повторяться, но я к этому уже привыкла.
- А ты слышала новость? В Москве туляремия! - Сергей из последних сил пытается привлечь мое внимание.
- Туляремия? - я попадаюсь на удочку. Еще бы - интересные известия!
- Да, уже больны несколько десятков человек. Но говорят, что бубонная форма, не опасная. Советуют остерегаться грызунов.