Мои нехорошие предчувствия резко обострились. Я уже многое была готова принять на веру сразу и безговорочно - Первый Дом быстро избавляет от скептицизма. Почему-то на ум пришла книга, которую читала в детстве. Там описывался путешественник, вернувшийся домой, в Древний Египет, после долгих скитаний. Он рассказывал всем о дальних странах и о том, что далеко на Севере с неба иногда падают холодные белые хлопья. Ему никто не верил. Но потом он купил лед у купца-морехода и стал этот лед тереть так, что полетели хлопья. Они были холодными и белыми. После этого путешественника никто не называл лжецом. Первый Дом - это лед для меня, а вернувшийся кот - самый обычный снег.
Однако законы нашего мира, которые на моих глазах трещали по швам, еще сохраняли власть над моими душой и мыслями.
- Попробуй еще раз, - предложила я.
Виталий Петрович снова взял кота, внимательно осмотрел его со всех сторон и, не найдя ничего подозрительного, пожал плечами. Мужчина подошел к двери, распахнул ее, аккуратно поставил животное на крыльцо, а потом подчеркнуто осторожно закрыл дверь и повернул замок. Я спустилась с лестницы и стояла рядом.
Первые несколько минут ничего не происходило, а потом дверь дрогнула и бесшумно приоткрылась. Совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы в щель протиснулся кот. Дверь тут же вернулась на место. Замок был по-прежнему заперт, я могла поклясться, что он и не отпирался.
Кот опять прошел мимо ног Виталия Петровича и, как в прошлый раз, запрыгнул на диван. Мужчина хотел было дотронуться до кота, но передумал.
- Спроси у старика, - сказал он, повернувшись ко мне.
Я кивнула. Что еще оставалось? Мне все больше казалось, что Книга выполняет роль справочной службы. Но службы испорченной, непредсказуемой. Наверное, в будущем в библиотеках появятся компьютеры, которые будут давать справки. Ты задаешь вопрос, а они тебе говорят ответ. И, думаю, что если один из этих компьютеров поломается, то будет вести себя так, как старик - отвечать не на каждый вопрос и чередовать таинственные фразы с грозными предупреждениями.
Вот и на этот раз старик был краток до неприличия.
- Этот зверь не имеет никакого отношения к Первому Дому, - ответил он.
- А к чему имеет? - продолжала настаивать я. - Это не обычный кот. Он открывает запертые двери.
- Принцепсы уже продержались довольно долго, - сказал старик. - В игру вступают силы, которые хотят изменить мир для себя. Но запомни, принцесса, ты - над ними. Не позволяй разменять свое предназначение на пустяки. Больше ничего не могу добавить.
Я была готова попросить своего несговорчивого собеседника вновь превратиться в книгу, чтобы засунуть ее в микроволновку, а потом - в морозилку, да и вообще поэкспериментировать над ней. Это же надо так изощренно издеваться! Вроде бы отвечает на вопросы, а информации по существу - ноль.
- Наверное, этого кота не нужно трогать, - сказал Виталий Петрович. - Мало ли что? Он лежит на диване и пусть себе лежит. Пользы от него нет, но и вреда пока тоже нет.
Я согласилась.
Происшествие с котом не изменило наших планов отправиться в гимнастический зал.
Этот зал действительно был недалеко, минут пятнадцать на машине. Когда мы приехали и я вышла, то поймала себя на том, что осторожно оглядываюсь по сторонам. Рядом с низким, но длинным желтым зданием все равно никого не было из посторонних, но у меня уже не получалось не оглядываться. Я превратилась в сплошной комок нервов, скоро могла бы вздрагивать от малейшего шороха за спиной.
Виталий Петрович открыл старинную высокую дверь, выкрашенную начавшей облезать красной краской и мы вошли. В небольшом вестибюле сидел старик-вахтер. Его волосы были наполовину седыми, а наполовину рыжими. Он кивнул моему спутнику с многозначительным видом, бросил на меня любопытный взгляд и тут же углубился в черно-белую газету, которую держал в руках.
- Пойдем, Анечка, - подбодрил меня Виталий Петрович. - Тут никого нет, кроме нас.
Мы прошли по желто-белому коридору и очутились в гимнастическом зале. Сколько я перевидала этих залов в детстве! Большие и поменьше, с турниками, конями, кольцами, батутами, трамплинами, дорожками для разбега, обязательной мягкой ямой, заполненной поролоном... Когда я занималась спортивной гимнастикой, то специально приходила на занятия раньше, чтобы попрыгать в такой яме. Однако после того, как одна девочка из нашей группы поломала руку во время этих прыжков, развлечения прекратились.
- На сколько ты прыгаешь, Анечка? - поинтересовался Виталий Петрович, заинтересованно оглядывая дорожку для разбега.
- Что, с места?
- Ну да.
Я пожала плечами и, оттолкнувшись, прыгнула.
- Три с половиной метра! - словно не веря самому себе, воскликнул Виталий Петрович. - Это же наверняка мировой рекорд! Ну-ка...
Он прыгнул сам. Большой мужчина полетел вперед словно тяжелый баскетбольный мяч.
- Три метра! Надо же... Попробуем с разбега?
Мы пробовали разные варианты. Если мой спутник был похож на баскетбольный мяч, то по своим габаритам я напоминала мяч теннисный. Мы веселились, скача по гимнастическому залу, словно дети, хватаясь за перекладины и кольца, кувыркаясь в воздухе, как профессиональные акробаты. Я тогда поймала себя на мысли, что счастлива. Неужели Виталий Петрович прав и это чувство свободы должно быть присуще всем людям? Может действительно его просто кто-то забрал у нас? Очень несправедливо, если так.
От прыжков нас отвлек возглас.
- Вау! Никогда такого не видел! Сколько тебе лет, девочка?!
Я едва не вывихнула ногу от неожиданности. Обернулась, чтобы посмотреть, кто там кричит, и заметила высокого длинноволосого атлета в синем спортивном костюме. Он стоял неподалеку от дверей и демонстративно хлопал в ладоши.
Виталий Петрович показал мне знаком, что пора заканчивать. Мой спутник был прав - неизвестно, что уже заметил незнакомец, но было бы глупо давать ему дополнительную пищу для размышлений.
- Я не девочка! - огрызнулась я. И, давая понять, что вступать с длинноволосым в разговоры не собираюсь, направилась к выходу.
- Стой! Ты куда? Подожди! Я хочу кое-что спросить!
Кажется, незнакомец собирался схватить меня за руку, но заметив тяжелый взгляд Виталия Петровича, передумал.
- Ну подожди же! Я - тренер. Правда, не по гимнастике, а по легкой атлетике! Ты куда спешишь? Послушай, постой, я предсказываю тебе большое будущее!
- Ты не первый мне его предсказываешь, - раздраженно процедила я, потому что длинноволосый бежал трусцой рядом, очень близко от меня.
- Я серьезно! Ну, постой же! Это твой отец, да? Папаша, скажите дочке, чтобы она меня послушала! Это же такое дело! У девочки огромный дар! Она прославится!
Я остановилась, чтобы посмотреть на лицо Виталия Петровича. Оно пошло красными пятнами.
- Я ее жених! - рявкнул толстый рыцарь. - Остань от нее!
Атлет на миг остолбенел, неуверенно улыбнулся, а затем расхохотался.
- Жених?! Не верю! Ей же лет семнадцать, а вам за сороковник! Так женихи с невестами вместе не прыгают. Вы, должно быть, старший брат или дядя. Спортивная семья!
- Прочь! - Виталий Петрович одним взмахом руки отодвинул незнакомца с дороги.
- Что вы меня прогоняете?! - возмутился атлет. - Если она совершеннолетняя, то пусть сама ответит! Хочет она стать чемпионкой или нет. Тут же дело олимпийским золотом пахнет!
Он слегка наклонился ко мне, чтобы заглянуть в глаза, и... выражение его лица изменилось. Веки чуть приоткрылись, темные брови приподнялись, а губы разомкнулись, образовав маленькую щель.
'Попался...', - с тоской подумала я и тут же решила это дело пресечь на корню.
- Послушай, не знаю как там тебя, но тут дело пахнет неприятностями, если ты не забудешь, что только что видел, - мой голос был нарочито грубоват. - Пока, парниша!
- Меня зовут Роман, - тут же отозвался длинноволосый. Он теперь говорил не так решительно, а пытался поймать мой взгляд. - А вас как зовут? Вы очень красивая, знаете это? Хотя наверняка знаете! И такая гибкая, такая быстрая! А можно пощупать ваши мышцы? Ну, хотя бы икры! Их ведь не видно под спортивным костюмом!