- Да.
Объекты шесть - гости с шестого этаже Первого Дома, единственные 'невидимки' в инфракрасном спектре, которые обычно маскируются под различных зверей. У Влада неплохая стража, только он позабыл, что я - большой любитель изучать крупных хищников, как настоящих, так и вымерших.
Мне не видно, как взрывчатка ставится, но знаю, что процесс пошел. Миша - в одной из групп минеров. Он вбил себе в голову, что Черномор должна умереть от его руки. Уверен, что она предпочла бы самоубийство.
- Можно начинать? - рация шипит как молодая змея, у которой только что выросли зубы.
- Поехали! - нет, моя театральная карьера стартовала бы с роли не Гамлета, а Гагарина.
Жду несколько секунд и - вот оно. Земля дрожит подо мной. Но эта дрожь напоминает мне не тремор законченного выпивохи с больной печенью, а дрожание кожи кролика при просмотре фотографий лисы. Ничего серьезного.
Я бегу к зданию. Там порядок. В смысле, что одна стена все-таки устояла, но решаю быть великодушным и не обращать на это внимание.
Шум, гам, зеваки... мы огораживаем место происшествия и встречаем стройтехнику без спасателей. Все спасатели заняты - разбирают завалы от метеоритов. Нам выделили каких-то узбеков-строителей. Они не понимают по-русски, но зато их много.
Я собираю вокруг себя толпу из тридцати неторопливых человек.
- Орлы! - обращаюсь к низеньким черноволосым строителям. - Я хочу, чтобы большую часть завалов разобрали за два часа!
Они качают головами - нет, не понимают.
- Заплачу каждому по тысяче долларов, если уложитесь!
На лицах зреет понимание. Никогда не видел, чтобы так быстро обучались русскому языку. Решаю закрепить пройденное.
- Лучшим пятнадцати работникам наброшу еще тысячу сверху. А у худших пятнадцати - отберу тысячу. Время пошло!
О, как они побежали! Начали хватать камни, крепить рухнувшие части стен к кранам и при всем этом, работая, возмущаться коварством работодателя. На отличном исконно русском языке.
Я нахожу в себе новый талант - дар руководить строительными работами. Под моим беспощадным взглядом опытного ревизора орлы раскопали дальнюю от входа стену, извлекли два трупа и обнаружили проем, ведущий в подвал. Эта часть подвала выглядит почти целой.
- Посмотри на толщину кладки! - оправдывается Миша. - Раньше лучше строили!
- Раньше лучше строили, а сейчас лучше взрывают, - парирую я. - Лезь давай.
Миша, исчезающий в подвале, радует узбеков, гадающих, кто из них рискнет и осмотрит поврежденное помещение. Тысяча баксов за такое маловато. Им требуется страховка, пенсия, орден (можно посмертно) и место на Новодевичьем. Миша соглашается бесплатно.
Наш герой-любовник исчезает в проеме и вскоре слышится хлопок. Потом еще один. Строители недоуменно переглядываются, но я с легкостью узнаю голос мишиного пистолета. Горло благородного оружия сдавлено глушителем, ему приходится только возмущенно кашлять. В подвале осталось как минимум двое выживших - очень плохо.
- Доберман, помоги! - в наушнике слышится взволнованный голос Миши.
Я бросаюсь в подвал и узбеки провожают меня встревоженными взглядами. Еще бы - их благосостояние тесно связано с моим здоровьем. Я им сейчас дорог не меньше, чем отец!
В подвале вот что: потолок рухнул, но застрял ниже уровня земли. Камни и деревянные балки скрепят от натуги, как тяжелоатлет, готовый бросить штангу. Везде трещины, из которых вытекают ручейки бело-серого порошка. Мне не жаль, что я не надел каску: тут бы помог лишь глубоководный стальной батискаф.
Первое, что бросается в глаза - два трупа. Они посечены осколками гранат, но в их лбах - дыры. Миша неплохо провентилировал горячие головы.
Огибаю изогнувшуюся перегодку. Там Миша и еще один труп. Нет, не труп! Миша и кто-то живой, щедро посыпанный белой пылью. Сначала не узнаю, бросаю на коллегу хмурый взгляд, но потом вижу длинные волосы, точеный носик (в основном, выточенный скальпелем)... ба, да это в самом деле Черномор!
- Помоги! - хрипит Миша. - Она еще жива!
Ее руки скованы, так же, как и ноги. Ран не вижу из-за пыли, но Черномор без сознания.
- Она жива... это хорошо, - заключаю я. - А где Влад?
Миша не знает, а дамочка ответить не может. Мне это все не нравится. Кое-как вытаскиваем Черномора из подвала и сразу переносим в скорую. Выясняется, что у бедолаги много ран от наших гранат. Миша отправляется с ней, чтобы сразу же допросить, когда она придет в себя, а я остаюсь руководить раскопками.
Где Влад? Вот что мне не дает покоя. Половину подвала завалило, и приказываю начать разбирать завалы около главного входа. Я не бросаю слов на ветер и в самом деле примечаю лучших работников.
Стою, непринужденно опираясь на сохранившуюся ограду, и мысленно составляю последнее 'прости' этому миру. Даже если обезвредим Фантомаса, остается Влад. Зорро можно не учитывать, она под плотным контролем. Если Влад проживет еще пару дней, то... Кстати, что я, как человек, могу сказать миру? Ну, спасибо за все, за хлеб, соль, ТВ, девочек, компьютеры, пироги с вишней, мороженое... заметили, что перечисляю лишь жратву и развлечения? Вот только этим мы все и занимаемся, только об этом жалеем. Короче, спасибо, мир.
От мыслей такого рода меня отвлекает кое-что необычное. Мне кажется, строителям кто-то помогает. Они 'копают' снаружи, а этот 'кто-то' изнутри. Да так ловко, что огромная плита качается...
- Начальник! Там еще есть выжившие! - ко мне с докладом бежит тот, кто еще недавно вообще не говорил по-русски и только и мог, что отряхивать свою изначально пыльную серую робу. Теперь он - главный ударник труда. Стахановец!
- Все за ограду! - командую я. - Живо!
- Что? - не понимают узбеки. Они все еще беспокоятся за заработок, но я переживаю о другом. Человек эту плиту не поднимет ни на сантиметр.
- Прочь! - кричу я. Ко мне сбегаются Хранители. Некоторые даже вытащили из машин автоматы. Вот теперь строители понимают, что пора сделать перекур.
Когда плита достаточно приподнимается, то мы не ждем того, кто из-под нее вылезет, а открываем огонь на упреждение. Бедные строители, они такого никогда не видели: их начальник, его подручные и даже просто 'зеваки' вмиг оказываются вооруженными. Огонь ведется из двадцати стволов, особо отчанные бросают вслепую Знаки в темную щель. Рядом со мной Стас в длинной коричневой куртке - он удобно оперся автоматом на ограду и стреляет короткими очередями. Я достаю гранату и, к вящему ужасу узбеков, зашвыриваю ее под плиту.
Но наше усердие тщетно. С таким же успехом мы могли бы попытаться остановить несущийся бронепоезд, сажая рядом с рельсами луковицы тюльпанов и обклеивая шпалы картинками с портретами красавиц в голландских национальных костюмах. Из-под плиты все-таки выскакивает сначала один, потом другой. Их только двое, что радует, но они слишком быстры, и это огорчает.
Стас пытается метнуть Знак сквозь уцелевшие прутья ограды. Прутья перестают быть 'уцелевшими', скукоживаются, а волк (я не забыл сказать, с кем мы сражаемся?) несется к ближайшему Хранителю - высокому блондину в черном пальто, под которым можно спрятать не только винтовку, но даже набор капканов на крупного зверя. Однако блондин капканами не догадался запастись, и сейчас мечется, отпрыгивает, вообще ведет себя нервно. Волки очень быстры, но нас много! Даже по теории вероятности рано или поздно Знаки должны настичь тварей и это случается. Сначала подкашиваются оледеневшие ноги у одного зверя, а потом невидимая сила складывает другого вдвое. Мы не теряем времени даром и на глазах у изумленной публики подбегаем к поверженным противникам и приканчиваем их мечами (выхватываемыми из самых разных мест). Строители и прохожие в ауте! Им не приходилось видеть ничего подобного. Это - несомненный успех! Зрители не могут понять, что именно видели, но чувствуют, что день прошел не напрасно. Да что там день - вся жизнь! Они волнуются, ожидают новых действий, спрашивают, нельзя ли купить билеты на что-нибудь эдакое (за любые деньги), но представление под названием 'избиение объектов шесть' завершается.