— Что планируешь делать со своими? — спросил я здоровяка восьмого уровня, когда он снова подошел к нам.
— Думаю, надо валить отсюда, да поскорее, искать места больших скоплений живых людей, если таковые имеются, — он закинул на плечо свою «редкую» булаву. — И выходить на защиту отечества. Другого плана нет. А ты?
— Я бы для начала выбрался отсюда, потом стал бы думать, как дальше с этим жить…
Остальные члены преподавательского состава тоже стали понемногу скапливаться в зале. Многие просто садились на пол, другие же ходили по ученикам и что-то спрашивали. Митяй кивнул и пошел к своим.
Ненароком мой взгляд снова скользнул по груди прижавшейся ко мне блондинки и застыл там на полминуты.
«Третий…» — подумал я и кивнул.
— Чего ты киваешь, Жень? — посмотрела она на меня, потом на свою открытую грудь. «Ойкнула» и прикрыла ее рубашкой.
Я же попытался встать на ноги, так как кое-что начинало твердеть и доставлять дискомфорт. Аня же осталась сидеть на том же месте.
— Когда вы будете готовы начать прорыв из здания? — спросил я полковника, повернувшись в его сторону. Тот стоял неподалеку от окна.
— Ну-с, значит… — тот явно замешкался. — Думаю, может… послезавтра, или…
— Это долго! — рявкнул Игорь с другой части комнаты. — Надо сейчас отправляться! — по его глазам текли слезы.
«Не дозвонился?»
— Так или иначе, нам тут долго оставаться не суждено, — сказал Митяй деду. — Провизии в запасе у нас практически не осталось, да и с ребятами выбираться будет сильно проще. Я побаиваюсь прочищать коридоры в одиночку, сожрут, да не заметят.
Он был смелее, чем я думал. Это не могло не радовать.
— Так и быть… — кивнул дед. — Бойцы! — крикнул на сидящих. — Сми-ирно! — они встали. — По готовности, начинаем прорыв по коридорам! План называется «Апокалипсис»! Соблюдать приказы и не нарушать строй! Мелкие уровни в тыл, я замыкающий! Самые сильные идут на передовую! Выполнять!
— Слушайте, командир, — буркнул Игорек, подойдя ближе к деду. — Вы уровнем-то не блещете. Стоит меньше отдавать бестолковых приказов, мне надоело слушать, как вы строите из себя сами знаете кого…
«Господи, да он плачет! Что с ним случилось?»
— Ах ты сопляк-с! Где твое уважение? — рассердился пузатый «командир». — Сто приседаний в наряде без очереди! Выполнять!
Игорь лишь вытер слезы, подошел к деду еще ближе и сжал кулак. Рядом с ним полковник выглядел совсем коротышкой. Дабы не допустить стычки, я тут же подбежал к парню и схватил его за плечо.
— Игорь, остынь… — тихо произнес я. — Ты перегибаешь…
С минуту он смотрел в глаза деду, а потом резко перевел свой взгляд на меня.
— Пошел ты… — буркнул он, дернув плечом так, что мне пришлось убрать руку и снова отошел к окну.
Они вновь разошлись по своим углам. Я не слушал разговоров. Лишь отвернулся к маленькому окну и смотрел на заходящее за горизонт солнце. С прошлым миром связывало лишь его траектория движения, небо и природа. В остальном же все в корне стало другим.
— Как думаешь, какова вероятность, что мы выживем до завтра? — спросил меня Денис, стоя в той же позе, что и я.
— Ну… думаю, процентов сорок… — задумчиво сказал я.
— Хорошо, а вероятность того, что мне даст Кристинка? — продолжил он, застенчиво улыбаясь.
— Процентов десять… — грустно фыркнул я.
— Здорово, а можешь мне посчитать вероятность того, что я ее оприходую и при этом останусь в живых?
— Слушай, какая разница? — посмотрел я на него осуждающе. Вычислить вероятность двух действий являлось уровнем девятого класса, а он и этого не мог.
— Хорошо, а давай поспорим, кто быстрее девственности лишится? — воодушевленно протянул он руку. — Ты ведь девственник?
— Нет… — соврал я.
— Жаль…
— Ты получил третий класс? — вспомнив о более важно, спросил я.
— Да, но меня очень быстро сместили…
— Какой навык?
— Увеличение очков силы вдвое на 15 минут… — улыбнулся он и вздохнул. — А ты на каком?
— Меня тоже сместили… — опустил я голову. — Я вот могу вернуть несколько секунд времени…
— Это же можно разбогатеть!
— Можно было…
— Ах да, точно… — почесал он затылок. — Сейчас же деньги особо никому и не нужны…
Говорили мы с ним еще долго о самых обычных вещах. От чувства радости и счастья у меня не осталось ничего. Слезы наворачивались внезапно, как только я начинал думать о сестре и родителях, которые не отвечали на звонки. Игорь же вообще побледнел.