– Я ведь зритель, если вы не забыли, – говорит Клава, – а зрителем движет любопытство в первую очередь. Вот я и пришла посмотреть, что да как у вас здесь. Вам достаточно этого моего объяснения? – спрашивает Клава.
– Достаточно. – Говорит мистер Икс. – Но только с одним дополнением. – Добавляет он, вынимая из кармана чёрного цвета хлопчатую повязку, на подобие той, которую Клава нашла на лавочке у ресторана. И эта её тождественность с той повязкой не вызывает возражений в сторону мистера Икса со стороны Клавы, увидевшей в этом событии некий знак. – Повязав глаза такой же повязкой, я смогу увидеть то, что видела носительница той повязки. – Рассудила Клава, подставляя своё лицо рукам мистера Икса с повязкой в них.
Ну а мистер Икс, действуя таким образом из совсем других соображений, – он мотивировался памятными воспоминаниями о своём разборе на семейном кругу, где ему и пришла мысль прятать отныне от всех свои глаза, а Клава получается так, что стала для него подопытным кроликом, – завязал повязку на глаза Клавы, затем убедился, что она крепко на голове сидит, и зачем-то начал раскручивать Клаву вокруг своей оси.
– Кручу, верчу, запутать хочу. – Раскручивая Клава, принялся приговаривать мистер Икс. – Смотри, смотри, да не заглядывайся. – Добавил мистер Икс и раз, пропал из поля ощущаемости и слышимости Клавы. А Клава по инерции ещё на полуоборот развернулась вокруг своей оси и только тогда остановилась, и принялась прислушиваться к окружающему. И как ею выясняется, то как только повязка была повязана ей на глаза, то всё вокруг стало не просто иначе звучать и слышимо, а всё вокруг вдруг решило затаиться в своём беззвучье.
Окружающий мир, можно сказать, решил сыграть с ней в прятки, а если точнее, то в жмурки. Где Клаве подавались звуковые сигналы со стороны, а она по ним должна была понять, что это было такое, и как на этот сигнал реагировать – идти в его сторону, или же наоборот, игнорировать этот зов.
При этом все эти звуки звучали по-особенному, как будто Клава и то, что там, в стороне звучало, находились в вакуумном пространстве, и оттого каждое движение озвучивалось объёмно. Так что иногда было просто не разобрать, что это сейчас такое было. И те же шаги мимо проходящего человека, с каждым шагом глухо отдавались в голове и отчасти в сердце Клавы.
Но вот Клава вроде как нащупала свободность одной из сторон, – туда ей смотрелось не так сложно и там было более ветрено что ли, а это значит, что там концентрация людей на квадратный метр куда меньше, чем в других сторонах, – и она, выставив перед собой руки, приготовилась сделать первый шаг по этому направлению движения. Для чего она прищурилась, пытаясь интуитивно увидеть то, что её впереди ждёт. Ведь как бы крепко не были завязаны ваши глаза, а у Клавы они были более чем крепко завязаны (в этом деле мистер Икс никогда не филонит), ты всё равно не можешь отстраниться от визуализации окружающего тебя пространства. И ты, хоть и в потёмках, с использованием своего воображения, и бывает что и фантазии, видишь и по-своему представляешь каждый свой шаг и то, куда ты вступаешь.
Так что эта краткая задержка Клавой, была ей необходима, чтобы выбрать для себя подходящий сценарий того, во что она сейчас вступает. И если ей суждено будет вляпаться в историю, то пусть эта история, по крайней мере, будет интересной, а уж затем захватывающей.
– Раз игра в жмурки подразумевает поиск, – рассудила Клава, – то будем искать. Вопрос заключается лишь в объекте поиска. И кого же я иду искать? – И только задалась вопросом Клава, как она тут же в руке перехватывается крепкой рукой, и дабы она не поспешила делать глупости, – начала вырываться, а там до падения недолго, – то тот, кто так за неё крепко взялся, прямо на ухо ей говорит голосом Ивана Павловича. – Ничего не спрашивайте. Сегодня не время для вопросов. Сегодня нужно только слушать. И следуйте за мной. – А вот когда с такой интригой и загадками говорят, то первое, что хочется сделать, так это спросить. – А зачем и к чему вся эта конспирация?
Но Иван Павлович настоятельно ведь просил не задаваться вопросами, и Клава с трудом, но сдерживает себя, и так уж и быть, не вырывается из рук Ивана Павловича, а послушно следует туда, куда он её повёл. При этом она не забывает об осторожности и пытается на слух распознать (пятьдесят шагов прямо, здесь налево, ещё налево, теперь спуск по лестнице вниз, теперь направо и ещё…ой сбилась), куда она заводится Иваном Павловичем.
Но вот это путешествие в потёмках, а в одном из сценарных вариантов Клавы, с упором на её романтическую природу, есть блуждание в подземелье дракона в поисках кольца Нибелунгов (такая вот каша в голове у этих романтически настроенных девушек на выданье уже как пару месяцев назад была), подходит к своему итогу и ведущий Клаву по надуманным ею сценарным линиям Иван Павлович, делает знаковую остановку. И здесь Клава не выдерживает и задаётся вопросом: «Что, пришли?».