«Апостазия» (взятая в кавычки) извергается из сознания в том ее смысле, какой придается этому понятию апостолом Павлом во Втором Послании к Солунянам, Между «антихристом», упоминаемом на заре Христианства, в его общей, совершенно безличной сущности, и тем персональным антихристом, которого имел в виду апостол Павел, внушая первохристианам, что нельзя ждать этого персонального антихриста до некоего нарочитого, в далеком будущем предстоящего, великого события, имеющего ознаменовать готовность мира к приятию антихриста, долженствующего осуществить конец мира – проведен знак равенства!
Другими словами, прот. А. Шмеман упраздняет то катастрофическое изменение самой природы церковного обрамления христианского мира, какое вытекает из факта апостасии, чем определяется и вся установка его сознания. Он все то, что вытекает из природы Божией Церкви, механически распространяет и на все возникающее в церковных явлениях апостасийных, протекающих уже под знаком антихриста! И выходит так, что обнаружения в эпоху апостасийную верности Христу, в разрез с действиями церковности апостасийной, им укладываются в практику апостасийную, на которую оказывается, таким образом, распространенной вся сила благодати, свойственная церковности истинной!
Когда жертвой такой логики падает инославный мир, утративший сознание полноты Христианской истинности, не малое что может быть сказано, если не в оправдание, то в объяснение этой трагедии. Но когда это исходит из уст православного «русского» протоиерея, уста смыкаются – в ужасе пред таким восыновлением апостасии, являемым свободным сыном той именно России, которая призвана выполнять высочайшую миссию: свидетельствовать Истину от имени Православной Русскости инославному, свободному еще, миру, изнемогающему в тисках апостасии лжи.