Таись, таись Матрица, я все равно сделаю первый ход. Ныне я чуть-чуть знаю расстановку партии на ближайших клетках, так что скоро прыг-скок, а куда же он подевался? А вот и нет его больше, поди поймай, хотя у них-то возможностей, ууууу, у них-то возможностей! Но нет, не так просто все, ведь если смогу я рвануть, значит смогу и вырваться прочь от вашей долбанной Матрицы, к которой я был подключен с самого рождения как и все прочие пальчиковые батарейки, что идут сейчас по улицам мимо меня, освещенные неживым электрическим светом. Они питают Матрицу своими жизнями, но даже не догадываются о том, что фильм «Матрица» это насмешка над их беспечностью, очередной усыпляющий маневр Системы.
Скажи людям: МАТРИЦА! – Ха-ха-ха-ха, засмеются люди. Скажи обывателям: ВЫ СПИТЕ! – Ха-ха-ха-ха, засмеются обыватели. Скажи неверующим: Бог не умер, он и сейчас живей всех живых, и живет среди вас, и действует в вас самих вами самими! – Ха-ха-ха-х… ай-яй-яй, какой нехороший у психического человека психический приступ психического нездоровья! Надо срочно вызвать компетентных специалистов, скажут они, спящие. И тотчас отправят меня туда, где нет войны Зла с Добром, потому как зло там давно победило, и нет высших сил кроме главного лечащего врача, и никаких исчадий ада, если не брать в расчет санитаров. Сбросят меня как клопа со своей постели: чтобы не пил кровь, не прерывал сладкий сон, не заставлял открыть глаз и встретиться взглядом с реальностью. Затем расправят простынки, взобьют подушки, натянут на голову одеяльце, баиньки: спят усталые игрушки, книжки спят.
О да, – игрушки, куклы, марионетки, – лица стерты, краски тусклы, плим-плим, дергаются на ниточках, кривляются и разговаривают кукольными голосами и все время спят, потому что в спящих книжках написано про спящие игрушки, а значит, сон будет продолжаться до тех пор, пока кукол не снимут с нитки длинной, не засыплют нафталином и не сложат среди тряпок в пыльных огромных сундуках, где хранятся все прежние куклы, и откуда Кукловод достанет новые куклы потом, когда закончится нынешнее Представление, когда произойдет светопреставление, и когда все предстанут перед ликом Того, Кто не спит, потому что не может спать, вечно бодрствует. Но я спать уже не могу: от природы обладал чересчур длинным носом, сунул куда не надо, оказалось, что очаг нарисованный, и теперь у меня в руках Золотой Ключик Давида, которым если отворить – никто не затворит, а если затворить – никто не отворит, и я им тыкаю во все отверстия, но мне нужно срочно найти самое потайное, поэтому я удираю от всех карабасов и дуремаров в святую каморку Ветхого денми папочки Карло, чтобы найти там нужную дверцу.
Я еще перед выходом наметил приблизительную карту своего большого космического путешествия. «Поезжай туда, где больше Бога», попросила мама, но такая земля давно есть на Земле и я ее знаю: Абхазия. Глядя на атлас, я вижу, как гнездятся черные пиктограммы крестов на зеленом хвоистом фоне, они обозначают церкви и монастыри. В центр нельзя: там слишком людно. В восточной стороне монастырь еще в советские времена переделали в зону строгого режима, но еще есть Команы, однако лучше бы дальше, куда-то подальше. Южный Приют – замечательное название: мне нужен приют, но там отчего-то не заметно крестов, наверное это ошибка, ведь я очень отчетливо ВИЖУ какую-то обитель в горах, и знаю что там она есть, это наверняка Южный Приют, иначе кому бы еще там приютиться, если не мне.
Но об этом рано думать, я пока не доехал, а только намечаю маршрут через несколько в меру крупных райцентров. Так проще всего: на попутках, на частниках, на автобусах – на всех тех, кто не спрашивает документов, и у кого не надо покупать билет по предъявлении паспорта, потому что сдаст меня эта красная книжечка, заорет благим матом и заголосит Маяковским: ВОТ ОН, держи беглеца, он все еще ГРАЖДАНИН, и он готов совершить Главное Гражданское Преступление: перестать быть гражданином! У всех есть священное право быть гражданином и священный долг сознавать, что право быть гражданином – непреложная ОБЯЗАННОСТЬ любого гражданина перед своим гражданинством!
Хлюп-хлюп, из луж воду зачерпывают ботинки, они забрызганы грязью и уже побиты долгим хождением по непогоде. Я стер ноги и чувствую свежие мозоли, волдыри на ногах, а ведь прошла всего пара часов, но мне нельзя останавливаться: я петляю, чтобы запутать следы. Залезаю в троллейбусы и автобусы, проезжаю одну-две остановки, прежде чем выбраться и отправиться обратно пешком по другой стороне улицы, чтобы вновь колесить по кварталам города измаявшимися ногами. На вокзалы нельзя ни в коем случае, за автобусной станцией могут наблюдать, достаточно одной пары зомби в машине. Мне нужен частник, но все частники давно перевелись, они продались Матрице и подались в таксисты. Это теперь донельзя просто: повесил антенну, повесил шашечки, подключился к базе и ты батарейка-такси, ПРИЕМ! Такси снабжены антеннами и рациями, по которым водитель говорит: база-база, я следую туда-то, база-база, у меня выезд в область, база-база, у меня клиент в другой город. Они могут сообщить по секрету базе-базе, которой могли дать распоряжение сообщить по секрету другой базе-базе: кто, когда и откуда на чем выезжал из города и в каком направлении. Если они знают, что я уже рванул, а мне лучше исходить из того, что знают, тогда они возьмут все базы данных под контроль, а значит, они уже под контролем.