— Полный вперед! Мы достаточно близко от края пояса, чтобы прорваться.
— Мой господин, это разумно?
Ковалевский рассмеялся:
— Конечно, нет! — Он встал с трона. — Однако исполняй! Я ждал и страдал слишком долго и много, чтобы позволить кому бы то ни было первым узреть то, что принадлежит мне по праву! Полный вперед, я сказал!
Лумис подчинился. Приказ передали по цепочке постов, и заработали ускорители. Фрегат устремился вперед, разбивая орудийными батареями мусор. Ганор покачнулся и схватился за спинку командного трона. По воксу пришел шквал новых сообщений, но он проигнорировал их все. Если они не могут понять, то у него нет терпения объяснять.
— Я возвращаюсь домой! — зарычал он, схватившись за рукоять сюрикенного пистолета. Теперь его никто не остановит. Только не на этот раз. Не как в прошлые попытки, когда он либо вел налеты, либо пытался обойти сенсорные сети. Теперь с ним армия — настоящая. А не как раньше, жалкая горстка кораблей…
«Добро пожаловать домой, Ганор!»
А затем с дороги оказались сметены последние астероиды, расколовшиеся на куски. Впереди чисто. «Гнев Ковалевского» вышел на открытое пространство.
— Прекратить огонь! — выдохнул принц.
Лумис передал приказ, и на командной палубе воцарилась тишина.
На обзорном экране открылся вид на цель.
— Увеличить! — прохрипел Ганор. Затем повысил голос. — Проклятье, я же сказал, добавить размер! — Команда бросилась исполнять приказ, и изображение заняло почти весь экран.
— Альмас… — прошептал изгнанник. Все именно так, как он помнил. Голубая драгоценность на небесной тверди. На момент изгнания Ковалевский был ребенком, но родина с тех пор не изменилась. — Авгуры на полную мощность! — скомандовал он. — Я хочу знать, что нас ожидает.
На тактическом дисплее высветились руны, обозначающие орбитальные защитные сооружения. На Перго обнаружилось только несколько десятков торпедных пусковых установок, в основном автоматизированных. Но на Альмасе все совершенно по-другому. Вокруг мира шли сотни оборонительных станций, вырастающих из колоссального кольца орбитальных доков. Другие платформы дрейфовали в пустоте, их автономные системы срабатывали при приближении цели. Заслышав характерные щелчки двоичной речи, Ганор понял, что дозорные посты запрашивают идентификационные коды.
Он обернулся.
— Лумис, а представь-ка нас этим ублюдкам, а?
— Есть, капитан! — прорычал офицер.
Он отдал в вокс несколько отрывистых команд, и загудели сирены. Передние батареи «Гнева Ковалевского» громыхнули, и оборонительный спутник разлетелся на куски.
— Торпеды, широким фронтом, атаковать ближайшие платформы! Приберемся на палубах для наших союзников. — Ганор поднял два пальца. — По моей команде — огонь!
Глава двадцатая
87:32:02
Альмас, кардинальский мир категории «примарис»
Когда последний из кораблей неприятеля вышел из пояса астероидов, орбитальные системы обороны Альмаса уже их ждали. Лэнс-платформы и батареи макропушек открыли заградительный огонь, осветив темноту лучами горячего света. Один фрегат погиб сразу же, его корпус пробили в десятке мест под всеми углами. Штурмовики вспыхнули, превратившись в искорки. Но чем больше появлялось звездолетов вражеской армады, тем меньше у орбитальных систем оставалось возможности вести сконцентрированный обстрел.
Из стратегиума за всем наблюдал Хейд Кальдер, отмечая положение крупнейших неприятельских космолетов и вычисляя цели их атак. Для обычного человека невозможно уследить за быстрым потоком информации, но разум Имперского Кулака впитывал сведения подобно губке. Каждые пикт-кадр или строчка скана — все помогало выстраивать карту пути к победе.
Многие из небольших вражеских кораблей направлялись в сторону медленно летящих конвоев беженцев. Легкие цели. На мгновение хускарл испытал сочувствие, но тотчас его подавил — уничтожение эвакуационных транспортов займет внимание вторженцев, дав возможность ближайшим оборонительным комплексам точнее стриангулировать направление обстрела. Каждые мужчина и женщина обязаны исполнить долг перед Императором, даже если это значит просто погибнуть в рассчитанный момент времени.
В зале стратегиума царила непривычная тишина, несмотря на толпу офицеров, писцов и легатов Экклезиархии. У подножия наблюдательного помоста стоял взвод заступников, держа болт-винтовки наготове. Под потолком порхали десятки киберхерувимов, либо записывающих все, либо окуривающих помещение благовониями.