— Они сосредотачиваются в районе западного полушария, — объявил Кальдер.
— То есть будут атаковать именно нас, — кивнул Вель Имон, поднявшийся на помост и наблюдающий за тем, как оборонительные рубежи его родного мира рушатся один за другим. — Все-таки он прав: врага не интересует остальная планета. Ему нужны только мы. — Кардинал-губернатор казался смертельно уставшим. Хейд подумал: а когда же смертный спал в последний раз?
— Нам это на руку.
Первоиерарх удивленно посмотрел на космического десантника:
— Не представляю, каким же образом.
— Нам известно, что они хотят. Они не могут просто взять и орбитальным ударом сровнять город с землей. Им нужно высадиться и штурмовать Альмасию. — Имперский Кулак вывел голокарту. — Смотрите, вот восемнадцать вероятных посадочных пунктов, откуда легко добраться до входа в дворец-собор. Десять точек из восемнадцати при помощи контролируемых взрывов сделаны непригодными к посадке…
— Замечу, что эти районы города до сих пор охвачены огнем, — кивнул Имон.
— И они продолжат гореть до конца сражения. — Хейд указал на новую группу подсвеченных районов. — Из восьми оставшихся пять подготовлены Соларо и Рукном: скрытые ДОТы, противопехотные мины и плазменные бомбы.
— Они могут засечь все это.
— Я на это рассчитывал. Таким образом, остаются три возможных места, где они могут высадиться. — Хускарл повел по карте пальцем, указывая на точки. — От всех прямой путь ведет к проспекту Процессий. Отсюда они отправятся к Вратам Кардинала через бульвары-реликварии.
— Почему вы так в этом уверены?
Примарис посмотрел на смертного.
— Потому что я поступил бы точно так же. — Он указал на карту. — Простейшим для них способом усилить натиск на Врата Кардинала будет прорыв через Врата Пилигрима вдоль северного шоссе. Это ближайшая из основных транспортных хорд, и именно здесь они применят осадные машины.
— А если авиацию? — задал вопрос Доменико Тайр. — Если начнут атаку так, как сделали на Пергамоне…
— С ними разберутся Белые Шрамы. Любые десантно-штурмовые катера, которым удастся приземлиться в целости, еще долго не поторопятся взлетать. Чтобы иметь возможность достичь собора-дворца с минимальными потерями, весь путь врагам придется проделать пешком.
— Если неприятельская армия достаточно велика, она сможет прорваться через любые наши кордоны… — возразил Имон.
Кальдер кивнул.
— По счастью, большую часть их сил займет Низовье. Правитель поморщился. Он понимал, что это значит.
— И… как долго?
Сын Дорна отвернулся.
— Столько, сколько нам нужно. — Хускарл повел плечами. — Осада — это всегда ограничение возможностей противника. Ты вынуждаешь его выбирать лучший вариант из худших, а затем безжалостно используешь это решение. Их ресурсы конечны, они не способны на длительную осаду. И мы заведем их в тупик.
Раздался звук сирены. От неожиданности первоиерарх чуть не подскочил.
— Что это значит?
— Они достигли тропопаузы, — отозвался Хейд.
На проекции корабль цвета рваного мяса пересек слой верхней атмосферы. Фрегат, точнее, был им когда-то. Носовая часть украшена колоссальным скалящимся лицом, а бока состоят из витых минаретов и ракушкообразных орудийных батарей. Огромная морда как будто строит рожи, когда атмосферные сенсоры пытаются охватить ее габариты. Системы ПВО «земля — воздух» хлестнули огнем по космическому кораблю, и его усмешка превратилась в оскал ярости.
За первым космолетом последовали другие — горизонт расчертили длинные полосы красного. Первый удар оказался столь ошеломительным, что даже хускарл отшатнулся и прикрыл глаза рукой. Копья палящего света обрушились на землю подобно дождю. Атмосфера возопила, когда облачный покров обратился в ничто. Горы исчезли следующими. Бастионы из металла и камня, внутри которых располагались батареи ПВО, превратились в обугленные кратеры, застывшие озера стекла и полыхающие леса. Сенсорные экраны гасли один за другим. Скоро обороняющиеся окажутся отрезанными от остального мира.
Если и была некая система в порядке атак, Кальдер определить ее не мог. Одни удары явно направлены на уничтожение ПВО, другие же, казалось, совершаются только ради самого процесса разрушения. На проекции медленно вращался глобус Альмаса, на котором красными точками отмечались цели неприятеля. Их количество удвоилось, потом утроилось. Через мгновение до города дошла первая разрушительная волна. Витражи в усиленных рамах выгнулись. Когда пришла вторая, они разлетелись дождем осколков. Острые разноцветные куски разметало по залу. Космический десантник услышал вопли боли и повернулся, закрывая Имона от новых потоков стеклянной шрапнели. Кардинал-губернатор стоял на коленях и молился, закрыв глаза.