Наверное, амбиции пересилили ужас. Может, его разум, как говорила Дил, отравлен. Ганор потряс головой, отгоняя видения. Теперь он здесь. Город и мир скоро окажутся в его власти. Он не столь наивен, чтобы доверять Аматниму, но что-то подсказывало, что его присутствие нужно здесь и сейчас.
Ковалевский вспомнил, что его мать в редкие моменты просветления говорила о важном. Каждый человек — история, но не все истории похожи. Раньше до него не доходил смысл этих слов, но именно сегодня он постиг его. Роман Аматнима подходит к концу, но новелла принца Ганора Ковалевского только начинается!
«Принц Ганор, это будет поистине великая история!»
Он обернулся и стал смотреть, как рабы Несущих Слово сбегают по аппарелям, распевая гимны и звоня в большие колокола. Принц попятился, когда сотни фанатиков хлынули в сад. Одни одеты в грязные обноски, другие щеголяют латами, украшенными самоцветами. Среди культистов есть и женщины, и мужчины. Все вооружены, хотя многие предельно примитивно.
— Культисты, — раздался над ухом грубый голос.
Ковалевский обернулся. Рядом стоял человек, наблюдающий за высадкой из тени одного из уцелевших деревьев. Воин — или был им когда-то, до того как перешел на службу к новым повелителям. Форма выкрашена в багровый, бронежилет разрисован пеплом и углем. На плоских секциях брони неумело выгравированы руны и сигилы. Одного взгляда на изображения хватило, чтобы у Ганора заболело в основании черепа. Пират отвел глаза.
— Просто фанатики, — улыбнулся солдат. — Не обращай на них внимания.
Он поправил лазвинтовку на плече и молча подошел к Ковалевскому. В руке незнакомец держал фрукты, сорванные с дерева. Один плод он протянул аристократу, и тот взял. Совсем не похож на те, из воспоминаний, — ни сочности, ни сладости.
— Вот так оно и бывает, — снова заговорил незнакомец, не обращая внимания на сок, стекающий по губам и небритым щекам. — Сначала они, как видишь, посылают умирать плебеев. И несколько наших, чтобы придать им немного храбрости. — Говорящий похлопал по лазвинтовке. — Но быдло всегда в первую очередь! — Солдат шумно зачавкал. — Говорят, это освящает землю. После они могут идти по ней, не оскорбляя богов.
— Ты поклоняешься их богам? — Глупый вопрос, учитывая, как одет незнакомец.
— Ну… Во что-то верить же надо.
Невыразительный взгляд пехотинца пал на культистов, которые ломали кованые ворота сада, используя кусок мраморной скамьи как таран. Другие солдаты, одетые так же, как собеседник Ковалевского, маршировали по аппарелям, таща за собой тяжелое оборудование.
— Все пожар, — заявил пехотинец. — Так я думаю.
— Что?
— Это. Все вокруг. Самый настоящий огонь, — пояснил он и жадно вгрызся в следующий фрукт. — Вся Галактика сгорит дотла, чтобы мы могли начать все сначала.
Ганор уставился на незнакомца. Тот усмехнулся, и пирату почудилось движение за глазами солдата. Изгнанник быстро отвернулся, ощутив дурноту.
— Если мы все сгорим, то кто останется, чтобы начать все заново?!
Пехотинец усмехнулся и повел плечами.
— Боги решат. — Бросил огрызок плода в траву и вытер рот. — Я всего лишь искра огня. — Затем перевел взгляд на Ганора и подмигнул. — И ты тоже!
Ковалевский раздумывал, не пристрелить ли собеседника, направившегося к товарищам, вставшим шеренгой перед катером, но подавил желание. Он повернулся к дереву, неожиданно захотев съесть еще один плод, но увидел, что пожар уже перекинулся дальше.
Принц молча наблюдал за горящим садом.
Глава двадцать вторая
93:30:30
Альмас, кардинальский мир категории «примарис»
Низовье стирали с лица планеты.
С небес текли огненные реки — десантные баржи и катера расчищали посадочные площадки. К военным кораблям присоединились скифы пиратов, не ради участия в стратегическом плане, но для удовольствия от простого разрушения всего и вся. Теперь экипажи этих судов охотились среди созданных ими руин, окружая выживших и мародерствуя.
Но и на них вели охоту.
Рукн молча двигался через городские джунгли, его скауты следовали за ним. Вокруг Астартес шли союзники — местные жители, — пробирающиеся через леса растяжек и трубопроводов. Смертным удавалось перемещаться похвально тихо, хотя для чутких ушей ветерана-скаута они все же очень шумели. В основном это были бандиты, носившие выменянные или краденые разгрузки и бронежилеты и самое разнообразное оружие. Автоматы, лазкарабины и несколько штук, которые даже Рукн не смог опознать.