На его глазах два легионера сорвали с голов шлемы и впились в вырубленные куски тел с прогеноидами, жадно чавкая и не обращая внимания на смертных, которые могли стать свидетелями. Дузеп горестно вздохнул при виде такой невоспитанности и сделал пометку: устроить им выговор позднее. Дисциплину надо соблюдать всегда. А в особенности — перед плебеями.
— Мой господин, мы почти подъехали к Вратам Пилигрима! — пропищал один из рабов Дузепа, дрожа от страха.
Несущий Слово смерил наглеца презрительным взглядом и ударом ладони сбил его на землю.
— Я в курсе. И не смей больше ко мне обращаться, если только тебе не нужно сообщить мне то, чего я не знаю! — Воин запрокинул голову, проследив взглядом за полетом одного из нескольких штурм-катеров.
Громоздкие летательные аппараты были архаичны, даже по его меркам. Не более чем обтекаемые десантные капсулы, вооруженные до зубов. Челноки устремились к намеченным посадочным точкам, неся в трюмах толпы плебеев. Рабы-солдаты и культисты. Их кровь освятит верхние поля сражений, призвав детей богов на войну. Легионер нахмурился. Демоны всегда усложняют достаточно простые задачи.
Он услышал крики, доносящиеся из-за спины, обернулся и увидел, что шедшие за боевой машиной солдаты остановились. Даже на таком расстоянии слышались ругань и угрозы. Культисты — отличное пушечное мясо, но они любят преувеличивать собственную важность. Стоит собрать в одном месте достаточное их число — и они начнут выяснять, кто главнее. Даже у рабов есть своя иерархия, как ни смехотворно это звучит.
Дузеп взглянул на плачущего раба, лежащего на земле:
— Вставай, червь! Нам нужно достичь точки встречи. Заставь их двигаться дальше! — Легионер потянулся к бичу, висящему на поясе, и смертный, кое-как поднявшись, помчался прочь от «Медузы».
— Ты слишком уж суров с ними, — заговорил другой легионер, подходя к боевой машине. — Они слабы, а их боль можно использовать иными способами.
— А, привет тебе, Моркеш! Пришел потрудиться на благо победы? — Дузеп смерил взглядом собрата.
По своим склонностям гость являлся демонологом. На нем красовался ритуальный пояс с нагрудником, усеянный скобами, креплениями и штативами для склянок с эктоплазмой и молитвенных свитков, в теплоотводах силового ранца виднелись встроенные курильницы. Легионера окутывало облако сладко пахнущего дыма, которое, при правильном направлении ветра, принимало формы оскаленных морд.
— Призови-ка нам несколько живых осадных орудий, а?
— Шутишь, брат?
Несущий Слово рассмеялся. В голосе Моркеша слышалось раздражение. Хороший знак. Дузеп никогда не питал теплых чувств к демонологам. Может, нерожденные и благословлены богами, но на поле боя они — сущее проклятие. Им невозможно приказывать, как бы ни пытались глупцы, подобные Моркешу, убедить в обратном. Демоны сродни стихийному бедствию — остается надеяться, что они пойдут в правильном направлении.
— Нет-нет, разумеется, нет! Я не осмелюсь на такое! Но почему ты здесь?
— Я иду туда, где требуется моя помощь.
— Не помню, чтобы просил тебя о помощи, брат.
— А я что-то не припоминаю, чтобы предлагал ее, брат. — Демонолог огляделся. — Ветра Хаоса дуют здесь все сильней. Демоны приближаются, царапая барьеры между мирами. Чуют кровь мертвых.
— Так вот значит, что это за вонь! — Хозяин «Медузы» демонстративно повернулся и принюхался. — Так, ну и где они тогда? Я их не вижу, а у меня очень острое зрение!
Вместо ответа Моркеш встал на колено и провел пальцами по слою почвы. Дузеп покачал головой и отвернулся, испытывая легкое отвращение. Несмотря на подколки и шутки, он ощущал присутствие нерожденных так же легко, как и его собеседник, хотя видеть их не мог. Там, где дети богов оказывались поблизости, воздух становился маслянистым, все начинало казаться неправильным, как будто Вселенная заболевала.
Дузеп никогда не считал себя особенно верующим. Знал имена всех богов, по святым дням совершал ритуальные омовения, даже красил броню в правильные цвета и оттенки — если это необходимо. Но сами высшие существа далеко. Они повелевают полями битв за гранью тех, в которых сражаются Дузеп и его собратья. Большинство легионеров Несущих Слово поступали так же — делали в религиозной жизни ровно столько, чтобы не навлечь на себя гнев, но ничего сверх того.
— Идут, — заметил Моркеш.
— Я думал, они уже здесь.
Демонолог взглянул на собрата: