Скеда хихикнула и заткнула рот ладонью. Солдат улыбнулся. Культистка покачала головой:
— Если они услышат тебя, то убьют!
Он пожал плечами:
— Они слышали меня. Им наплевать. И да, от них несет гнилятиной и грязной кровью. Как на поле боя.
— Или на скотобойне, — выдохнула она. — Акель как-то сказал, что некоторые из них для блеска втирают в доспехи человеческий жир и благовония. — Скеда снова отпила. — Чуешь? Они зовут охотников из преисподней…
Хашт поежился. Ритуал шел уже несколько дней и, если верить слухам, продлится столько же.
— Никогда не видел хотя бы одного охотника вблизи. А ты?
Она кивнула, сжав губы.
— Хватило одного раза. — Женщина убрала флягу под броню. — Не понравилось тогда, не придется по вкусу и сейчас. — Скеда взглянула на Хашта. В ее глазах он увидел страх… и что-то еще. — Пойдем, — тихо предложила она и протянула руку.
После минутного промедления он взял ее ладонь в свою.
Она повела его прочь от собравшихся, к загрузочным шахтам. От массивных, похожих на дымоход конструкций веяло приятным жаром, а грохот механизмов внутри заглушал звуки ритуала. Сервиторы не покинули постов, все так же работая. Они не прервались, даже когда Скеда впилась в губы Хашта.
Они целовались грубо и жадно. Пахло алкоголем, ужасом, одиночеством. Они постоянно всего страшились. Иногда солдата посещала мысль: а было ли когда-нибудь так, чтобы он не боялся?
Подобные горячечные моменты — все, что у них есть. Несколько кратких минут, чтобы забыть страх и тревоги. Подумать о чем-нибудь ином, кроме попыток избегнуть ярости Благословенных и самих Темных богов. Просто несколько мгновений покоя…
Тяжело дыша, Скеда оторвалась от любовника и уставилась куда-то. Он хотел было заговорить, но потерял дар речи, увидев то же, что и она. Из шахты сверху медленно выползало нечто черное и жуткое, объятое паром и с кроваво-красными глазами. Чудовище смотрело прямо на Хашта, прямо в его душу. На мгновение он подумал завопить. Подать сигнал.
Но упустил время.
А потом стало слишком поздно…
Альмас, кардинальский мир категории «примарис»
Десантно-штурмовой катер трясло при стремительном снижении. Люмены заливали все насыщенным красным светом, пока клапаны давления ритмично пощелкивали. Аматним Ур-Набас Лэш заглянул в проем двери, отделявшей кабину пилота от остальной части машины.
— Ты звал меня, брат?
— Да, господин.
Пилот сидел, плотно схваченный ремнями и креплениями контрольного кресла, различные микросхемы и кабели соединялись с разъемами в броне. Столетиями они превращались в жутковатую органику, пульсирующую и подергивающуюся в такт движениям человека. Остальной экипаж состоял из сервиторов, вернее, бывших ими когда-то. Теперь они стали частью машины — полуразумными синаптическими узлами, их ниши преобразились в твердые шероховатые опухоли, скрывающие все, кроме вялых лиц.
У пилота не осталось имени, кроме того, которое он делил с летательным аппаратом: «Голан». Во всех смыслах они одно целое. Когда говорили уста из плоти, одновременно с ними звучал дух, направляющий катера. Единственное, в чем уверен командующий армады, это в том, что человекомашина верна легиону и ему, Ур-Набасу, в особенности.
— Один момент, прошу, — сказал он.
В усиленном фонаре кабины показались верхние слои атмосферы. На экране высветились мигающие идент-руны, отмечающие позиции остальных десантно-штурмовых катеров и челноков, приближающихся к городу. Воздух разрывали мириады взрывов. Заговорили орудия ПВО, развешанные на верхних ярусах города. Апис сощурился, когда край взрыва прошел мимо «Голана».
— Это близко.
Пилот подал голос:
— Нет. Пока нет.
Последовал новый взрыв. Вспышка мгновенно заполнила обзорный колпак. Челнок вздрогнул и покачнулся. Апис чуть было не упал, но Лэш поймал его за плечо.
— А вот сейчас близко, — прогудел Голан, издав неприятный смешок.
Теперь Несущие Слово видели через фонарь кабины сам город. Квадраты и линии белого и серого перемежались с коричневым — кратерами. Чем ниже спускался катер, тем чаще и мощней становились взрывы. Башни ПВО расчерчивали небеса безостановочным потоком трассеров, идущих во всех направлениях. Один транспорт насквозь прошил удачный выстрел. Огромный корабль дернулся, из пробоя повалили клубы дыма и языки пламени. Пилот прошептал команду, и ему ответили шипящие голоса сервиторов, прерывающиеся помехами. Десантно-штурмовой катер заложил крутой вираж прочь от горящего челнока.
Аматним склонился над креслом пилота, наблюдая, как подбитый корабль падает на город, подобно комете.