Мерзость какое-то время изучала Белого Шрама.
— А сдирали ли твою душу с костей? — спросил отступник.
Торагу послышалась насмешка в словах врага. Так хотелось броситься на него и разорвать на куски… Но едва мысль появилась в голове, как из дыма материализовались худые тени, кравшиеся вокруг Несущих Слово подобно волкам. Демоны.
Предатель протянул руку.
— Знаешь… тебе не обязательно умирать! Какой цели это послужит? Воины, подобные тебе, достойны не одинокой смерти, но славы вечной! Брат, я могу дать тебе это!
— Мы не братья… — процедил Тораг.
Изменник опустил руку.
— Нет. Наверное. — Другая рука Несущего Слово легла на рукоять топора-крюка. — Тогда, возможно, я дарую тебе, по крайней мере, почетную смерть. На колени.
Сын Джагатая захохотал, хотя все внутри скрутило от боли. Падший легионер вздохнул, словно только этого и ждал.
— Ну, что же… — прошептал он.
Демоны двинулись вперед, занося мечи.
Тораг Уквилианец кивнул.
— Однажды мне было видение. Орел облетел горную вершину и упал с небес. — Он посмотрел на шпили Альмасии вдали. — Вон там находится эта гора… — Белый Шрам обвел взглядом Несущих Слово с их адскими союзниками и медленно вырвал из раны в животе полосу металла, подняв ее на манер меча. — Давайте покончим с этим, я устал ждать.
Они бросились на него со всех сторон, и Белый Шрам засмеялся.
Орел упал, и все завершилось…
Врата Пилигрима пали. Враг обрушил на собор-дворец всю мощь своей артиллерии. Орд видел начало осады, укрывшись за частично сломанной колонной. По лицу и руке текла кровь, одно из сердец прекратило биться. Но воин не чувствовал боли. Только гнев.
Осадные танки снесли ворота и въехали на ступени. Отклонившись вверх таким способом, они начали бомбардировать шпили цитадели. Несущие Слово и смертные рабы двигались среди транспортов, стаскивая остовы и куски кладки в подобия баррикад, оскорблявшие Орда свой убогостью. Они окапывались. Готовились к атаке.
Имперский Кулак оглянулся. Храм, в котором укрылись выжившие защитники, находится прямо на юг от ворот. Внутри строение забито мусором, крыша провалилась. Высокие витражи, когда-то прославлявшие победы и достижения клана Ковалевских, разбиты. Разноцветные осколки усеивают растрескавшийся мозаичный пол. Колонны перекошены под странными углами, статуи сброшены с постаментов, превратившихся в импровизированные защитные валы.
Демоны, в основной массе, ушли. После разрушения оборонительных рубежей инфернальные создания устремились к Верховью. Но часть бестий осталась, желая забрать черепа выживших. Они прыгали и ревели на улицах, и смертные рабы праздновали с ними победу.
На примитивных штандартах висели огромные колокола, и мутанты с лицами, похожими на извивающиеся клубки червей или волчьи морды, выли от радости. Они били в барабаны, обтянутые свежесодранной кожей, и бросали черепа мертвецов в гигантские пирамиды. Некоторые еретики постреливали в сторону Орда, просто чтобы не давать выжившим возможности покинуть убежище.
Среди культистов и вырожденцев плясали демоны, мерцая подобно гололитическим изображениям при помехах. Когда ликующие рабы резали и рвали свою плоть, орошая землю кровью, бестии обретали более плотные формы и жадно набрасывались на приношения — словно умирали от голода. Иногда исчадия становились слишком жадными и нападали на смертных, которым не посчастливилось оказаться рядом, пожирали их заживо, пока жертвы оглашали окрестности воплями агонии и экстаза.
— Что… что они делают?!
Орд посмотрел вниз. Рядом за камнем сжалась контролер Фейн. Шлем она потеряла, лицо покрылось синяками и ссадинами. Броня побита и истерта, покрыта грязью. Руки сжимают дробовик на манер священного символа. Силовик смотрит на демонов, широко раскрыв глаза. Она на грани паники, дышит прерывисто и хрипло. Космический десантник чувствует запах страха, исходящий от ее кожи.
— Я никогда… не верила в подобное. Действительно… — звучит сдавленный монотонный шепот.
— Вам и не следовало, — спокойно отозвался Орд. В старые времена за такое знание женщину приговорили бы к смерти или к еще худшему. Но все поменялось. Галактика разорвалась подобно нарыву, и на свободе оказались орды всевозможных мерзостей и гнусных исчадий. Теперь демоны бесновались даже на улицах самой Священной Терры, а все древние истины перевернулись с ног на голову. Невозможно сказать, к добру это или нет. — Некоторые виды зла от веры в них становятся только сильней. В каком-то смысле нам повезло сражаться с бестиями именно здесь, а не где-либо еще.