Заметив трепыхание и дрожь длинной тени над ним, легионер ускорил подъем. Шпили дворца-собора содрогались, когда орудия Дузепа продолжали артобстрел. Дворец оказался не беззащитен. ДОТы, вделанные в ряды внешних стен, заливали улицы внизу потоками огня и плазмы. Системы ПВО в самых верхних шпилях безостановочно обстреливали штурмовики и фрегаты на низкой орбите. Но все тщетно. Альмасия походила на умирающего зверя, клацающего зубами в агонии.
Ступени дрожали, но Несущий Слово поднимался все выше. Город расстилался под ним серыми секторами, частично скрытыми дымом. Открывался вид на пожар, объявший все нижние уровни. Слышался гром войны. На мини-дисплее-тактикуме шли столбцы цифр потерь и информации от других легионеров. Но командующий уже не обращал на это внимания. Сейчас ничто не имело значения, кроме факта, что он наконец-то здесь, почти в двух шагах от цели своего паломничества!
Потребовались столетия, чтобы добраться сюда. Паломничество началось по чистой случайности — после разграбления захолустного церковного мирка. Мимолетная вспышка любопытства превратилась в путеводную звезду. Командующий засмеялся от наплыва воспоминаний. Что бы сказал Кор Фаэрон? А что сделал бы Эреб, если бы все узнал? Само будущее легиона Несущих Слово лежало на плечах Ур-Набаса. Быть может, Пантеон уготовил своему слуге участь куда более великую, чем путь странствующего рыцаря?
Лэш замер, пораженный неожиданной мыслью. Апис также остановился.
— Что случилось?
Аматним взглянул на спутника, увидев в нем, как в зеркале, весь легион. Сколько их, таких же, как Апис, — верующих, но не фанатиков? Многие ли предпочтут отвергнуть нашептывания темных апостолов и вернут власть в руки истинных защитников веры? Кто из них последует за Ур-Набасом, когда грядущее откровение полностью сокрушит легион?
Избранный Лоргара ощутил спиной волну жара. Послышался далекий шум нечеловеческих голосов. Сейчас с ним говорили сами боги. Разве не они вели его все время? Постоянно хранили его, защищая даже от приверженцев и слуг? Неожиданно он понял, почему. Пантеон хотел, чтобы Аматним не просто раскрыл правду, но применил ее на деле!
Перед взором Ур-Набаса открылось дивное видение. Вот он разбивает ворота башни, где пребывает в молитвенном уединении Лоргар Аврелиан — Уризен, — и выводит под руки своего генетического отца! Вот Кор Фаэрон, Эреб, Мардук и прочие лежат поверженными в прах! Темный Совет разогнан, проклят и забыт! Легион сбрасывает оковы слабости, мелочности и междоусобиц, наконец-то усвоив последний урок, преподанный Лоргаром!
Уризен вернулся, и Аматним Ур-Набас Лэш, его верный сын, стоит одесную своего отца!
— Близится предсказанный час, брат… — выдохнул командующий. Он обернулся, оглядывая Несущих Слово, поднимающихся за ним. Смертные плебеи оставлены далеко позади, а демоны рвутся вперед. Как всегда, легионеры посредине. — День, когда уничтожится вся ложь и откроется полнота истины. Старое сменится новым, а из пепла прошлого родится сияющий лучший мир. — Он указал на Врата. — Прямо сейчас мы стоим на пороге новой эпохи, братья! Поможете ли вы мне свершить ее приход?
— Слава вечная! — крикнул Апис.
Один за другим клич подхватывали остальные легионеры, пока все не начали скандировать и распевать его как гимн. Лэш взглянул на собратьев, на кратчайший миг вспомнив о простых и светлых временах, когда эта фраза значила нечто иное.
Возможно, та пора вернется вновь, если только ему достанет сил…
Он кивнул и повернулся, сразу переходя на бег, почти перепрыгивая оставшиеся ступени. Не сбавляя хода, командующий выхватил болт-пистолет и топор-крюк. Но самый верх лестницы был залит реками ихора и усыпан кусками разбитых статуй и кладки, поэтому легионеру пришлось замедлить восхождение. Пахло демоническим смрадом и кислятиной человеческой крови.
Пространство наверху лестницы было больше любой посадочной платформы. Место походило на центральную городскую площадь, окруженную статуями, над которыми реяло великое множество пергаментных лент, шелковых флагов и хоругвей, отчаянно трепыхающихся на сильном ветру.
Площадь заполняли смерть и дым. Нерожденные являются идеальными ударными войсками. Им неведом смысл страха, они прут напролом без остановки. Истинное цунами резни и бойни. Они насыщаются ею. Питаются кровью и страданием. Каждый убитый делает их сильнее, придает еще большую материальность.
В стороне раздалось шипение. Аматним обернулся и заметил кровопускателя, сидящего на краю разбитого пьедестала, положив меч поперек костистых плеч. Бестия посмотрела на сына Лоргара глазами, похожими на горящие угли, и заговорила. Слова резали и дробили воздух, заставляя дым выписывать странные фигуры.