— Альмас стоит, — спокойно произнес гигант.
Лэш попытался было возразить, но вместо этого покачал головой.
— Мне не нужны ни этот мир, ни ты, ни все остальное! Я пришел только за ним. — Он указал на Отшельника. — Позволь взять его, и я покину это место. Оно будет стоять, а ты будешь жить…
Ответом сына Дорна стал немой рык. Он бросился на еретика, двигаясь быстрее, чем можно было помыслить, глядя на столь страшную рану. Астартес врезался в легионера, и тот отлетел в сторону. Изменник схватился было за кинжал, но враг перехватил его руку и врезал локтем в горло. Примарис во всем превосходил противника — ростом, силой и захватом. Имперец ударил Ур-Набаса в солнечное сплетение, и тот инстинктивно согнулся пополам, хотя остатки брони частично поглотили удар. Лэш зашатался, и противник обнажил нож. Два воина вновь сошлись, и Аматниму удалось перехватить предплечье гиганта, не позволяя нанести смертельный удар.
В разуме избранника Лоргара нечто засмеялось.
— Нет, — прошипел он. — Нет!
Перехватив кинжал, Несущий Слово попытался ударить им в визор примариса, но тот ладонью парировал выпад. Расцепившись, космические десантники закружились. Теперь Лэш увидел, что происходит за его спиной. Оставшиеся защитники атаковали. Отшельник поднял Несущего Слово и бросил его на край баррикады, почти переломив пополам. Апис и остальные отступали, отстреливаясь. Сэпер потрошил смертного одним из своих ножей.
Аматним встретился взглядом с Аписом, и тот отвел глаза. Ур-Набас тихо засмеялся. И боги присоединились к нему. Потешались с ним, над ним, внутри него. Лэш поглядел вниз, на реки крови и ихора, заливающие камни. Увидел Отшельника, громовым голосом распевающего катехизисы Имперского Кредо и убивающего своих падших братьев. С самого начала все было только ради этого…
Лэш взглянул на имперца.
— Слишком поздно… — прохрипел Несущий Слово. — Он вышел, и правда раскрылась. Тысячелетия догмы, основанной на словах Уризена. Мы все изначально шли по одному и тому же пути… Просто… одни из нас прошли дальше, чем другие… — Он отошел и бросил нож в сторону. — Мудрец когда-то сказал: «Смерть ничто по сравнению со справедливостью».
Имперский Кулак бросился в атаку. Аматним Ур-Набас Лэш не пытался блокировать удар.
Оказывается, боги никогда и не желали ему победы. Не в том смысле и не таким образом, какой он себе нафантазировал.
Но и это победа.
Глава двадцать восьмая
100:00:00
Альмас, кардинальский мир категории «примарис»
Хейд Кальдер сидел на ступенях перед Вратами. Рана в животе болела, медленно заживая. Хускарл по-прежнему держал нож, залитый кровью Несущего Слово. Он до сих пор не мог понять, что произошло и почему.
Было ли случившееся простым суицидом или чем-то иным? Жертвоприношением? Имперский Кулак отбросил мысль, рождавшую в нем нехорошие предчувствия. Как же сказал тогда Каррос?
«Они не такие, как мы. Победа для них значит не то, что для нас. Они не верят в поражение».
Сын Дорна поднял взгляд, заметив пару «Грозовых когтей», на полной скорости летящих по небосводу, оставляя за собой темный дым из перегретых двигателей. Штурмовые катера и десантные челноки медленно и неуверенно поднимались в воздух, улетая прочь из города в сомнительную безопасность звездной пустоты. Большую часть собьют, не дав достичь орбиты. Врагу удалось прийти на Альмас, но покинуть его он не сможет.
Расхаживая по площади, канонисса Солана Лорр наблюдала за выжившими защитниками Врат, тушившими пожары и извлекавшими мертвых из завалов. Хускарл слышал, как поет воительница, и не понимал, почему гимн так его теперь беспокоит. Подняв нож, примарис аккуратно обтер его перчаткой и убрал в ножны.
— Правда раскрылась… — прошептал Кальдер.
Какая? Чья? Что имел в виду Несущий Слово? Несмотря на все усилия, мысль продолжала глодать его разум. Хускарл задумался, а действительно ли он подходит наступившей эпохе, где войны ведутся не ради стратегических целей, но ради вещей эзотерических. Он устал, как никогда в жизни.
«Они не верят в поражение».
Сын Дорна помотал головой. Если враг не верил в поражение, то как он, Имперский Кулак, мог одержать над ним полную победу? Или все, на что можно надеяться, — ничья?
Заслышав знакомый голос, Кальдер обернулся. Сквозь рассеивающийся дым по ступеням поднимался Субоден-хан, чья белая броня стала серой от пепла и сажи. За ним шествовала небольшая группа Белых Шрамов, выглядящих прошедшими ад вдоль и поперек. Субоден оглядел Кальдера с ног до головы.