Но при должном планировании препятствия можно преодолеть.
— Мы должны постепенно захватить все миры в центре системы, — заговорил Аматним, изучая голодисплей. — Осветим путь наш до Альмаса факелами горящих планет.
— Накапливание сил? — подал голос Кеспу, один из подчиненных.
Высокий и худощавый космический десантник напоминает живой скелет даже в причудливо украшенном силовом доспехе. Красная броня инкрустирована самоцветами и покрыта позолотой, пышные одеяния из камки[3] ярчайших цветов облегают тело. Рядом с господином стайка полудемонов — уродцев, произошедших от меньших нерожденных и смертных родителей. Отвратительные существа, скрывающие бесформенные тела под мешковатыми балахонами и обмотками, с огромной скоростью записывают каждое слово владыки в свитки и переговариваются шепчущим блеянием.
Кивком Аматним приветствовал собрата.
— Нет. Как и раньше, мы продолжим наносить удары и наступать. Как только достигнем середины пути, Ашу и Каллабор отделятся от главного фронта наступления. — Ур-Набас посмотрел на стоящих слева воинов. Обоих он знал только по репутации. Ашу, по его собственным словам, сражался на Калте, и доспех его, как у Аматнима, гранитно-серого цвета. Простой воин, созданный исключительно для войны.
Каллабор же из нового поколения, вознесшегося из смертного состояния за десятилетия, прошедшие после бегства с Терры. Космический десантник носил ярко-красную силовую броню, на которой, судя по запаху, недавно вытравили священными кислотами новые цитаты и тексты. К доспеху крепились стеклянные колбы и глиняные сосуды с сигилами подчинения. Командующий крестового похода припомнил, что Каллабор, как многие капитаны легиона, питал склонность к демонологии.
Лакву стоял за плечом демонолога. Ур-Набасу показалось, что темный апостол только что шепнул что-то на ухо легионеру. Каллабор из воинов, которых предпочитал жрец: хвастливый, преданный, но по-своему сильный. И достаточно глупый, чтобы не понять — его мощь всего лишь дар богов.
Глава собрания указал на гололит:
— Вы продолжите налеты на внешние миры, задача — пополнение запасов и новые рабы. Все остальное сжечь. Когда мы закончим, система превратится в великий погребальный костер, отмечающий нашу победу.
Ашу хлопнул перчатками в знак согласия, но Каллабор нахмурился.
— Пошли кого-нибудь другого, — проскрежетал он. — Ты не сможешь лишить меня доли славы, брат!
Повелитель крестового похода не удостоил собрата взглядом. Легко представить, как улыбается Лакву. Несмотря на невероятное красноречие, темный апостол предсказуем.
— Ты ничего не лишен. Все примут участие по-своему. Каждый получит награду.
— Если так, вообще обсуждать нечего. Пошли другого!
Аматним тихо вздохнул. Холодные и расчетливые взгляды присутствующих буравили командующего. Иногда понятие «братство» растяжимо. Боги благоволили к сумевшим воспользоваться моментом и перехватить инициативу.
Избранный повернулся и посмотрел Каллабору прямо в глаза.
— Хм… И кого же ты, брат, предложишь? Кеспу? Аписа? Скажи, кто из братьев должен пройти там, где ты оступился?
— Я не оступился. — Демонолог хрустнул костяшками пальцев, и предводитель ощутил напряжение в варпе.
— Тогда исполни долг.
— Разумеется! — Воин развел руки в стороны и огляделся. — Бросаю вызов я слабому вождю, как заповедали боги! Их руки на плечах моих, и отвернули они лики от тебя, Аматним Ур-Набас Лэш!
Произнесенные слова были оскорблением и ритуалом. Старинный обряд, один из древнейших в легионе. Одной рукой высшие существа дают блага, другой — забирают. Долг верных — карать утративших расположение Губительных Сил. Быть Носителем Слова — значит являться частью, возможно, самой жестокой из существующих меритократий. Выживает только сильный и хитрый. Так развлекаются боги.
Но сейчас явилась не воля богов. Нечто другое. Аматним встретился взглядом с темным апостолом. Губы жреца дернулись, словно борясь с усмешкой. Лакву… Нудный и назойливый, такой глупый, несмотря на одаренность…
Ур-Набас смерил Каллабора взглядом.
— Значит, вот чего ты хочешь? Думаешь, нужно это сделать именно сейчас, да?
— Время давно настало, — осклабился демонолог. Космический десантник взял глиняный кувшин и краем большого пальца сбил сургучную печать. — Ты слишком медлил, братец. Боги жаждут пиршества, а ты давал им объедки. Альмас ждет, но мы тратим силы на посторонние цели. Почему ты уклоняешься от настоящего дела?!