Иерарх надолго замолчал.
— Но хватит ли вас?
— Вы ждете от нас многого. Возможно, рассчитываете, что на Альмас на огненных крыльях и в сиянии славы прибудет сам Жиллиман и спасет вас от тварей, скрывающихся в ночи[5].
Имон покачал головой:
— Я ничего не жду, лейтенант. Ни от вас, ни даже от Вернувшегося Сына. Мы, люди, ничто по сравнению с важностью миров и систем! А у Экклезиархии не настолько длинные руки, как мы привыкли думать. То, что Жиллиман вообще не забыл о нас… Это уже величайший дар Бога-Императора, хотя не все думают столь же благостно…
Кальдер прищурился и осторожно поставил кубок на стол.
— Восстание? — шепотом произнес гигант, обведя взглядом собравшихся и их регалии.
— Нет, я бы не описал происходящее столь серьезным термином. — Иерарх промокнул губы платком и сел. — Скажу так: недовольство. Я был… мягкосердечным. — Старик грустно улыбнулся. — Проявлял терпимость к недовольным, сочувствовал разочарованным. Позволял некоторым членам Церковного совета… злоупотреблять моим расположением ради сохранения мира на Альмасе и во всей системе. Даже пощадил аристократические семейства, которые пытались свергнуть меня!
Кальдер потер подбородок.
— Неразумно.
Правитель горестно вздохнул:
— Да, очень неразумно, вы правы! Дело вот в чем… Ковалевские передали этот мир Экклезиархии. Но однажды некоторые из потомков решили, что настала пора вернуть подаренное назад. О, они испробовали все известные уловки, чтобы свергнуть меня. В конце концов я был вынужден отправить большую часть семейства в изгнание. Оставшиеся поумерили амбиции и залегли на дно. Однако…
— Они не оставили попыток избавиться от вас.
— Ну… Не столь прямолинейно, думаю. Но да, вы правы. — Имон криво усмехнулся. — Еще один момент. Многие из них даже не знают, что в систему кто-то вторгся. Они запаникуют или, что еще хуже, станут сеять смятение в других!
— Так вот, значит, почему вы устроили банкет.
— Попытка сохранить лицо, пока не настали неприятности. — Иерарх наклонился. — Некоторые аристократы не поверят во вторжение, даже если мы объявим об этом официально. Сочтут это моей интригой против них, попыткой удержать власть посреди краха. Уже ходят слухи, будто в Священный Синод направят прошение, чтобы низложить меня и возвести на престол новую династию. Кое-кто считает, что в самый темный час этого мира Ковалевские вернутся подобно королям Древней Ночи! — Старик усмехнулся и покачал головой. — Я сделал все, что нужно, и понял, что больше ничего не могу. Только ждать…
— Кардинал-губернатор, вы рано сложили руки, еще многое можно сделать. Именно вы здесь повелеваете. И скоро эта власть мне понадобится. Необходимость — горькая пилюля для сильных и слабых мира сего. — Космический десантник посмотрел на Имона. — Вы не таковы, как я ожидал. Это достоинство. Не отчаивайтесь, особенно сейчас, когда спасение на расстоянии вытянутой руки!
Кардинал-губернатор кивнул.
— Слова истинного хускарла.
Правитель повернулся, и Кальдер заметил солдата — младшего офицера, судя по знакам различия, — бегущего сквозь толпу. Посланник почтительно склонился перед троном Имона и зашептал ему на ухо. Хейд все прекрасно расслышал, и, когда правитель встал, его слова не застали сына Дорна врасплох.
— Врага засекли. — Повелитель Альмаса понизил голос до шепота.
Когда Имперский Кулак последовал за иерархом прочь из зала, то подал знак Белому Шраму и Гвардейцу Ворона.
Банкет закончился.
По залам собора-дворца мчались секретари и вестовые, торопясь успеть в стратегиум. Сервиторы-самописцы покрывали строчками текста пергаментные ленты, пока офицеры переговаривались в тесных нишах. В воздухе чувствовалось ожидание, но только не страх.
— Мне доложили, что вы привели флот, — сказал Имон, когда собравшиеся приблизились к дверям. — Боюсь, он нам понадобится, ибо наша оборона слаба.
— Два ударных крейсера и боевая баржа, а также эскорты.
— Хм, маленький флот, — с сомнением произнес иерарх.
— Мощи одного «Безмолвного всадника» хватит, чтобы защитить всю систему! — резко ответил Субоден-хан, выдавая раздражение. — Боевая баржа выдержала огненные бури над Армагеддоном, а затем протаранила орочью каменюку.
— «Капулус» и «Доблесть Ворона» не столь велики, но также выдержали много сражений, — добавил Кальдер. — Два ударных крейсера и боевая баржа — уже грозный флот, не считая десятка эскортов.
5
Отсылка к так называемой «Old Cornish Litany», считающейся старинным оберегом от злых сил.