— Вы сами заявили, что он потерян. Но благодаря этой утрате мы получим время, чтобы взять ситуацию в свои руки. Победа опьянит врага, сделает его самоуверенным. И тогда, если проявим хитрость, легко справимся с неприятелем.
— Ты не сможешь победить их, — ответил сын Дорна. — Согласно предварительным отчетам, их флот во много раз больше нашего!
— Угу, но ты предполагаешь, что они не станут распылять силы. — Чогориец улыбнулся холодно и кровожадно. — Для нас это верное решение. Но они не таковы. Враг не устоит перед соблазном пограбить остальные миры, прямо как орки! Охотиться на слабых и беззащитных — их обычай. А мы сможем обернуть его себе на пользу.
Кальдер замер.
— И как же?
— Беженцы, — прошептал Каррос.
Сын Джагатая кивнул:
— Кто-то всегда сбегает. Иногда предатели дозволяют подобное, если хотят забавляться подольше. А пока враги занимаются своей охотой, мы устроим облаву на них. — Белый Шрам сложил руки. — Подобно огромным равнинным пантерам, заманим вторженцев во тьму, и они даже не поймут, что случилось…
Примарис кивнул. План хана прост, действенен и дерзок.
— А если они что-то заподозрят и решат проверить?..
— Мы уйдем. Уведем врага подальше от Альмаса. Не все свернут с курса, но в случае удачи их численное преимущество мы сократим. — Субоден отвернулся от проекции. — Мы, чогорийцы, как ветер. Всегда движемся, никогда не сбавляем темп. Холодим кровь и крадем дыхание врагов. Оно насыщает нас и приводит к победе! — Хан воздел к небесам кулак. — Кальдер, позволь мне стать ветром! Я загоняю врагов до смерти!
Хейд разглядывал Белого Шрама. Позволить братству Субодена отправиться на охоту значило отдать ему почти треть всех сил. Но, с другой стороны, принуждение сынов Джагатая отсиживаться за стенами чревато иными осложнениями.
Совместные операции Космического Десанта — дело всегда крайне щекотливое. Даже самые близкие по духу ордены придерживаются собственных правил и обычаев ведения войны. Не учесть традиции и привычки — значит разозлить союзников. Вдобавок сам лейтенант Хейд Кальдер находился в уязвимом положении, хотя Робаут Жиллиман и назначил его руководить заданием. Саэл Каррос и Субоден-хан выше Имперского Кулака по званию. Несмотря на то что сейчас они подчиняются его решениям, такое положение дел продлится, только пока не отвергают их опыт.
Сын Дорна напряженно и быстро обдумывал ситуацию, перебирая возможные варианты развития.
— Воздушные силы, — осторожно произнес прима-рис. — Мне потребуются пилоты, чтобы держать небо чистым на случай эвакуации и отхода.
Белый Шрам улыбнулся:
— Разумеется. Бери воздушных наездников, сколько надо, а мы отправимся охотиться среди звезд.
Кальдер кивнул:
— Твой план выглядит весьма надежным.
Чогориец толкнул локтем Гвардейца Ворона:
— Слышал? Надежный план! В устах потомка Дорна это высшая похвала.
— Но я не могу передать тебе командование оборонительным флотом Одоакра, — склонил голову Хейд и указал на Имона. — Только он может.
Белый Шрам повернулся на каблуках и уставился на кардинала-губернатора.
— Ну что? — задумчиво протянул хан. — Мне забрать твой металлолом, чтобы выковать меч?
Бледный и осунувшийся иерарх поднял взгляд:
— А есть ли у меня выбор?
Улыбка сына Джагатая стала жуткой.
— У тебя всегда есть выбор, жрец… В Хорезме когда-то говорили, что древо скорбей имеет много ветвей…
— …но только один ствол, — упавшим голосом закончил изречение Вель Имон.
Хан кивнул:
— Да, так.
— Нужно созвать Церковный совет. Я должен передать ваши требования.
— А если откажутся?
Вель Имон нахмурился.
— Нет, они не сделают этого! — В голосе иерарха чувствовалось хищное предвкушение. Примарис обдумал прежние слова правителя. Если и есть в кардинале-губернаторе какие-либо слабости, он явно старается их изжить.
Имперский Кулак кивнул.
— Хорошо. Приступим.
Глава пятая
18:00:00
Пергамон, десятинный мир категории «секундус»
Воздух дрожал от воя сирен, отражающегося эхом в скалобетонных залах. Коридоры здания Администратума захлестнул огромный человеческий поток. Вопящий, толкающийся, плачущий и шепчущий. Состоящий в основном из подсобных рабочих или писцов Министорума, торопящихся исполнить поручения хозяев. Палатина Шалла Серн не обращала внимания на посторонних, и люди расступались перед ней, подобно сардинам перед акулой. Они знали даму, если не по имени, то по репутации, и страшились ее.