«Собака такая, – закипая, подумал Кар. – Встать, что ли, и въехать ему в тыкву? Распустил их Апокалипсис. Раньше бы в лепешку расшибся, а теперь хлебало воротит. И чего-то они даже не волнуются особо: сонное царство. Понимаю – Страшным Судом столько раз пугали, что народ его уже воспринимает как наезд налоговой инспекции. Вроде бы полная задница, однако в то же время всегда можно договориться. В Турции вообще хитрожопые ребята, сумеют при желании надуть любого – хоть на Земле, хоть на Небе. Например, мусульманам нельзя употреблять алкоголь. Тут это никого не смущает: ставят на стол стакан анисовой ракии и капают туда водичкой: водка становится молочного цвета. Объяснение – Аллах, глядя с небес, примет ракию за молоко и не разгневается. Потрясающе гениально».
Официант наконец-то изъявил милость: подошел вразвалочку, угреватое лицо выражало желание лечь и уснуть за столиком клиента. Заказав кальян и яблочный чай в маленьких стаканчиках, смахивающих скорее на рюмки, Кар обратил вежливую улыбку к незнакомцу. Он обращался с ним бережно – словно с невинной девушкой, впервые приглашенной на любовное свидание. Ведь от его согласия зависело много. Пожалуй, даже СЛИШКОМ МНОГО.
– Что-нибудь еще? – любезно спросил Кар, не отпуская официанта.
Его собеседник – низкорослый, облысевший мужчина средних лет вяло дернул подбородком: вероятно, это означало отказ. Джинсы и рубашка, купленные на барахолке за углом, смотрелись на его фигуре столь же удачно, как пиджак на верблюде. К затянутому на поясе ремню из коровьей кожи был пристегнут небольшой мешочек, издающий сильный травяной запах. Больше всего Кара поражала кожа на холеном лице незнакомца – она была не то чтобы бледной, а натурального молочного цвета, будто отмытая стиральным порошком вкупе с отбеливателем, попросту сверкала белизной.
Разговор не клеился. Официант, засыпая на ходу, принес два стеклянных стаканчика с чаем и, уморительно фыркая, как морж, разжег угли для кальяна. Запах фруктового табака оживил незнакомца: в смесь был добавлен гашиш. Закусив зубами мундштук, он вдохнул – вода в кальяне смешалась с мутной завесой. Глаза белолицего потеплели, наливаясь блеском смысла.
– Как ты нашел меня? – выдохнул сладкий дым незнакомец.
– О, разве можно сейчас сохранить секрет? – ответно пробулькал кальяном Кар. – Археологи наткнулись на твою гробницу достаточно давно. Собственно, они раскапывали одно очень старое кладбище у горы и вдруг случайно обнаружили этот склеп – огромное помещение с трехметровым потолком. Войдя внутрь, ученые застали весьма нехарактерную сцену. Зрелище повергло их в шок – сразу же разгорелись горячие споры между специалистами-историками, кто конкретно т а м похоронен. Твое имя поначалу не называлось. Извини, конечно, но в современном мире ты считаешься ээээ… полумифическим персонажем. Однако состояние большинства предметов в гробнице, в том числе и ложа, на котором ты покоился, а также странных следов на двери, заставило их утвердиться во мнении, что они обнаружили именно твое тело. Я читал впоследствии в газете, что человека, запертого в склепе, фактически похоронили…
– Хватит, – недовольно прервал его белокожий.
– Как пожелаешь, – покорно откликнулся Кар, пропуская дым через нос. – В общем, мумию сначала длительное время изучали в лабораториях, а затем отдали в музей. Можешь не спрашивать меня – лично я считаю, что это кощунство. Прах мертвых должен покоиться с миром, а не выставляться на обозрение досужих зевак. Когда я убедился в твоем реальном существовании, у меня созрела мысль обратиться к тебе по поводу нашей проблемы. Я приехал в Анкару вчера, поиск мумии в музее ничего не дал – я увидел лишь, что стекло разбито, а сторожа разбежались. Попытка найти тебя в гробнице также не имела успеха. Наконец я сообразил… конечно, ты пошел на то самое место, где раньше располагался твой г о р о д. Там мы и встретились – среди запустения и безлюдных песков. Спасибо, что выслушал мою историю и не отказался приехать на переговоры в Стамбул. Я приношу глубокие извинения за свой непочтительный вопрос, но меня крайне интересует… после воскрешения обрел ли вновь ты свою прежнюю силу? Если верить легенде, ты отказался от нее – причем добровольно. Хотя, как я уже заметил раньше, обстановка в гробнице показывает совсем другое…
В мертвых глазах незнакомца мелькнуло тусклое любопытство.
– Обо мне складывали легенды? – прошелестел он. – Какие именно?
Не делая передышки, Кар обстоятельно ответил на этот вопрос. Он говорил долго – двадцать минут, а возможно, и больше. Пересказывал, как мог, страницы толстой книги, вдоль и поперек изученной в библиотеке. Увлекшись под конец, он активно жестикулировал, как бы иллюстрируя наиболее яркие фрагменты из повествования античного летописца. Чем больше слов произносил Кар, тем сильнее сжимались челюсти белолицего и суровее хмурились его брови. К финалу повествования он погрузился в меланхолию, переполнившись черной мрачностью – хуже любой из грозовых туч. Осмысливая рассказ, незнакомец выдержал приличную паузу и только после этого открыл рот. Каждое предложение давалось ему с величайшим трудом, но Кар, замерев, слушал, боясь пропустить даже слово. Фразы убаюкивали, втекая в уши податливым воском. Кару пригрезился величественный город на месте пустыни, от его богатства сохранились лишь фундаменты колонн, занесенных слоем песка. Он увидел роскошные пиры, где на шелковых подушках возлежали самые сильные боги, а на огромных кострах жарили тучных быков. Сладчайшее вино протекало через залы в виде искусственной реки, дабы пирующие могли зачерпнуть живительную влагу глубокими чашами. Он отметил целые полчища зловещих дэви, шуршавших темными крыльями, и потрясающее золотое блюдо окружностью в целую комнату, через его края, словно струйки варенья от сладкого пирога, переливалась загустевшая кровь, а на дне грудой лежали вырванные сердца рабов. Кар прошел по комнатам, полным небывалого великолепия, знатного могущества и изящных статуй, услышал звон щитов грозной стражи и возбуждающий стук браслетов на стройных ногах юных танцовщиц из гарема. А когда незнакомец закончил свое захватывающее повествование, он без лишних слов, одним жестом просто и ясно доказал Кару существование своей силы: все свершилось перед ним в мгновение ока. Причины для сомнений тут же отпали. Грудь захлестнула кипящая радость.
Супер. Превосходно. Он не ошибся.
– Я с самого начала не сомневался в тебе, – признался Кар, ерзая на стуле от восторга. – Именно поэтому и приехал сюда. Прошу тебя со смирением, припадая к земле у твоих ног, подумай о моем предложении. Я понимаю, в деньгах ты не заинтересован, и поэтому теряюсь в догадках. Назови мне то, что я могу предложить взамен за твою помощь. И это будет исполнено.
Наступило время вечерней молитвы, но все шесть минаретов Голубой мечети скорбно молчали – у муллы пропал полностью голос. Позавчера к нему явились помолиться воскресшие янычары вместе с покойным халифом Абдул-Хамидом, напялившим реквизированную одежду американского туриста. Джинсы на три размера больше, зеркальные очки и золотую цепь со знаком $ мулла сумел пережить, однако вскоре нагрянули легионеры с римским орлом на штандарте, а за ними, оседлав трехколесный велосипед, – византийский император Михаил Палеолог, вкушая из банки кока-колу.
Кар затаил дыхание, ожидая ответа. Уникальная сила этого человека была безраздельна, и даже у Апокалипсиса не вышло придать ей подобие слабости. Он не мог заставить сделать его что-то против воли. Только униженно просить. Испытывая нервное возбуждение, Кар сглотнул: кадык на шее дернулся вверх-вниз. Незнакомец не отрывал мертвого взгляда от каменного пирса, наблюдая, как о выступ разбиваются морские волны.
– Я вот думаю, – спокойно произнес он, – вам ведь это очень нужно?
– Очень, – с редкой откровенностью подтвердил Кар, и пластмассовый мундштук кальяна треснул в его зубах. – Это вопрос жизни и смерти.
Официант, пересилив себя, вновь сделал одолжение – поставил на стол засохшую халву. Есть ее вряд ли смогли бы даже ожившие мертвецы.
– Какой скучный мир… – отодвинув угасший кальян, прошелестел белолицый. – Я пребываю в нем всего-то два дня, но мне уже хочется забраться обратно под землю. В чем смысл ваших искусственных радостей? Вы кислы, как похлебка из дикого щавеля. Да, мы не знали, что такое самоездные колесницы, черные сундуки с движущейся картинкой, и не употребляли палочек, испускающих дым. Но наша жизнь была весела и разнообразна. Вы же заменили сладость женского тела надувными рабынями. Сделали пиво безалкогольным. Удаляете волосы на теле – наш признак храбрости. Я счастлив, что ваш мир гибнет. Он слишком фальшив, чтобы существовать.
Мужчина наконец-то перевел взгляд на лысый череп Кара. Карие глаза были абсолютно пустыми, они не содержали ничего. Ни гнева, ни возмущения, ни других, свойственных обычному человеку, эмоций.
– Я же вижу – тебе здесь скучно, – перехватил инициативу Кар. – То, что я предлагаю, это не работа, ни в коем случае, такие вещи недостойны твоего уровня и положения. Развлечение, всего лишь развлечение. Охота, как на газелей. Твоя сила остается в действии до первого дня Страшного Суда, уже в это воскресенье ты навсегда потеряешь ее. Тогда торопись успеть в последний раз ощутить вкус погони, запах пота загнанной жертвы, ее ужас и страх. Скучать не придется – я гарантирую. Готов биться об заклад: вскоре после начала охоты тебя самого одолеет смесь восторга и азарта. Те же самые чувства, что ты испытывал в своем городе, хотя и не успел насытиться ими сполна. Апокалипсис дает второй шанс. И я советую – не упускай его.
Незнакомец неожиданно улыбнулся – на белоснежных щеках появились девичьи ямочки. Через мгновение улыбка трансформировалась в хохот.