Вздохнул, сделал глоток кофе, начал говорить. — Сначала начнётся лихорадка, температура тела резко подскочит до сорока градусов, после этого потеря сознания. Неизвестно какие процессы происходят в теле, в условиях апокалипсиса почти никто не занимался изучением этого, а если и занимался, то мне это неизвестно. Знаю только то, что превращение происходит в течении примерно десяти часов. — Немного помолчал и продолжил. — После потери сознания кожа начинает менять цвет и приобретает светло-серый оттенок. Конечности слегка удлиняются, все волосы выпадают, ногти на руках и ногах становятся острыми когтями, зубы превращаются в клыки, челюсть становится шире, глаза становятся полностью белыми с хищными вертикальными зрачками чёрного цвета. Доподлинно известно, что все органы чувств становятся на порядок острее чем у людей, примерно как у животных. И всё это только у «превращённых» метаморфов. Первое поколение, рождённое ими естественным путём, становится раза в два сильнее. Дальше думаю помните…
— А кто именно превращается? Есть какие-то признаки различия между людьми? — С волнением в голосе спросила Инга.
После её вопроса все резко напряглись.
— Я же говорю — не знаю, исследования никто не проводил, было не до этого. Каждый пытался выжить и спасти свою шкуру.
На некоторое время повисло молчание.
— То есть, кто-то из нас может превратиться? — Тяжёлым голосом спросил дядя Олег.
Я вздохнул. — Да… И с этим я ничего не могу поделать. Нам остаётся только надеется на лучшее.
Глава 10
Повисла гнетущая атмосфера.
— Как я говорил, превратится примерно половина людей, так что ваши шансы 50 на 50… В прошлый раз я ни с кем из вас не встречался и не могу сказать кто превратится а кто нет.
Решил понапрасну никого не обнадёживать, да и врать и успокаивать тоже смысла нет. Я, конечно, не хотел бы никого из них потерять, но что будет то будет. В конце концов я терял соратников бесчисленное множество раз и привык к смертям близких и знакомых людей. Моё сердце сильно зачерствело. Это не значит что я превратился в бесчувственного человека, нет, но после всего, что я пережил, начинаешь по другому относиться к смерти. Это сложно объяснить, чтобы понять меня, нужно побывать в моей шкуре.
Во всяком случае есть пятидесятипроцентный шанс того, что никто из них не превратиться, а 50 % это немало.
— И… что будет если кто-то из нас превратится…? — Смотря в пол спросила Дина.
— Зачем ты задаёшь этот вопрос?
Все тяжело задумались, понимая каким должен быть ответ. Больше никто ничего не говорил. На этом разговор и закончился.
После молчаливого перекуса, немного отдохнули и продолжили погрузку. Правда, после этого небольшого разговора у всех были мрачные лица.
Ближе к вечеру народ уже еле ноги переставлял, но мы практически закончили. Перегружали последний десяток ящиков с оружием из фуры, которую я подогнал прямо к трапу корабля, чтобы не приходилось много бегать. Минут через 20 можно будет отчаливать.
— Неужели нам действительно понадобится столько оружия? — Спросил дядя Олег, подхватывая один край ящика с Валами.
— Нет. — Ответил я, хватаясь за другой край ящика. — Этого будет мало. В мире апокалипсиса никогда не бывает много оружия, чем его больше тем лучше. Нам придётся много стрелять, очень много. Только половина имеющихся у нас боеприпасов уйдёт на то, чтобы все научились более менее хорошо стрелять. Вы же служили и знаете, что патроны на стрельбище утекают как вода. Так же нужно учитывать технический ресурс стволов, больше половины нашего оружия далеко не новое. За пару недель тренировок мы угробим как минимум десяток стволов.
— Служить-то служил, вот только с частью мне не повезло. Попал в одну из тех, где стреляют только на присяге. На стрельбище нас возили только один раз, где дали отстрелять всего по два магазина, просто тогда у нас проверка была. Так что реального опыта у меня кот наплакал, в основном нас гоняли только по теории. А боеприпасы… — Он кинул взгляд на ящики и вздохнул. — Списывали и продавали примерно вот так же.
— Ладно, это уже не важно. Взяли! — Подняли ящик и понесли.
Но не успели мы сделать пары шагов как на улице послышался шум подъезжающего автомобиля. Мы замерли. Раздался громкий голос.
— Национальная гвардия! Всем лечь на землю!