И замер от удивления.
Он стоял на плоской поверхности — казалось, ровное пространство простиралось в бесконечность. Все покрывала красная пыль — такая легкая, что налипала на вспотевшие ноги. Мальчик медленно огляделся. Если это пол пещеры, тогда получается, что у пещеры нет стен. Да и потолок, должно быть, находится очень высоко — так, что и не разглядишь. Сверху — лишь купол темноты (Рууль не знал слова «небо»). С одной стороны, на краю мира что-то висело. Над безжизненно ровной линией горизонта высовывался румяный, идеально круглой формы диск — вернее, его небольшой кусок. Именно оттуда исходил малиновый свет; мальчик чувствовал, как его опаляет жар.
Рууль жил в извилистом мире-лабиринте пещер и туннелей; никогда прежде ему не доводилось видеть такой гладкой равнины, такого идеального полукружия света. Мальчика влекло к геометрической простоте пейзажа; завороженный, Рууль смотрел не отрываясь.
Вот какой стала Земля через триста миллионов лет после смерти Туры и Бела. Осадочные породы, на которых стоял Рууль, являлись остатками последних гор. Потоки магмы, мчащейся по остывающему миру, не смогли разъединить нового сверхконтинента, как в первый раз. А тем временем солнечное излучение неумолимо усиливалось. И вот уже единственной формой жизни на экваторе оказались бактерии, да на полюсах немногочисленные медлительные животные в тяжелых, защищающих от жары панцирях паслись среди редких растений с толстой кожей. Земля уже лишилась влаги, и побережье Пангеи было окаймлено алмазно-белыми солончаками.
Но мальчик, стоящий на выровненной ветрами и влагой земле, не многим отличается от своих далеких предков — от Туры, Кале, Урлу и даже Джаала. Людям ни разу не пришлось существенно измениться, поскольку человечество само меняло окружающий мир и тем самым задушило эволюционный прогресс.
Повсюду во Вселенной — одно и то же. С возникновением разума история любой биосферы заметно упрощается. В этом главная причина молчания звезд.
Но долгий период земной истории подошел к концу. Еще несколько поколений, и потомки Рууля сгинут — тихо, без страданий, спекаясь в обезвоженных пещерах. Жизнь сохранится, и по всей планете раскинутся ярким цветом древние термофильные микроорганизмы. Но людей больше не будет: человечество уйдет, оставив после себя пласты песчаника возрастом почти миллиард лет, в котором — кострища, обработанные камни и человеческие кости.
— Рууль! Рууль! Вот ты где! — Мать, вся в красной пыли, с усилием карабкалась по расщелине. — Мне сказали, что ты направился сюда. Я места себе не находила! Рууль, что ты делаешь?
Мальчик раскинул руки; объяснить он не мог. Не хотелось обижать мать, но его переполнял восторг от открытия.
— Посмотри, что я нашел, мама!
— Что?
Ребенок принялся возбужденно лепетать об очагах, орудиях и костях.
— Может быть, здесь жила орава людей и дым от их костров поднимался до самого неба! Мама, а мы вернемся сюда жить?
— Наверное, когда-нибудь вернемся, — машинально произнесла женщина, чтобы утихомирить сына.
Но этого ответа было явно недостаточно, чтобы успокоить Рууля. Снедаемый любопытством, он еще раз взглянул на гладкое восходящее солнце. Земля на закате своих дней оказалась удивительным местом. Мальчик горел жаждой исследований.
— Ну, можно я еще погуляю? Совсем чуть-чуть!..
— Нет, — мягко произнесла мать. — На сегодня хватит приключений. Пора. Идем. — И, положив руку на плечо сына, повела его домой.
ЭЛИЗАБЕТ КУНИГАН
Звезда Полынь
Для завершения антологии я мог бы выбрать разные рассказы, но финал этого произведения показался мне наиболее правильным, замыкающим круг нашего путешествия через апокалиптическое будущее.
Элизабет Куниган происходит из семьи писателей. Ее отец был журналистом Би-би-си, а дед — романистом. Куниган много лет проработала семейным врачом в Государственной службе здравоохранения (National Health Service), но сейчас сосредоточилась на писательской деятельности. Ее рассказы публиковались в «Asimov's», «Realm of Fantasy», «Nature Futuress» и еще некоторых журналах и антологиях. Куниган является редактором британского журнала фэнтези «Sheherazade».
Аня умерла в ту неделю, когда к земле подошла комета. Поначалу яркая искра на востоке, она росла, тащила за собой светящееся белое облако — мерцающий снежок, заброшенный в небо из промерзшей Сибири. Аня ее не видела. Она, девяностодевятилетняя, лежала в последнем ледяном дворце под опекой машин, которые были еще старше. Их антенны нащупали новое небесное тело. Их голоса сообщили о нем, отдались эхом в сводчатых камерах и давно опустевших коридорах, где редкие пушистые зверьки шевельнули усиками и навострили мохнатые ушки, а потом вернулись к своим делам. Голоса шептались в комнате Анны. Она уже не могла говорить, но электронные глаза поняли движение ее губ и зарегистрировали, что последним ее словом было: «Полынь». Последний прерывистый вдох, и ее глаза закрылись.