— Общественные насекомые приспосабливались к существованию в форме корпоративного сверхорганизма — долгие миллионы лет. Однако, никаких методов спасения от паразитизма "пирамиды власти" не выработали. Вера всех нижестоящих в непогрешимость поступающих "по команде" химических сигналов управления — абсолютна. Идиотизм, не?
— Вы хотите сказать, что человек… тоже… — вслух повторить за мною тезис об "идиотизме государства" не решился…
— Хочу! Человек — не муравей. Хотя и он тоже общественное животное. Человек, даже в одиночестве — сам способен ставить себе задачи. Так распорядилась эволюция. Установлено, что пик моральных, деловых и интеллектуальных качеств у людей проявляется исключительно в малых группах… Чем больше скапливается на одном месте людей — тем глупее и бессмысленнее становится человеческая жизнь. Тем меньше у собравшихся шансов защититься от паразитирующей на них власти. А с определенного момента, — световая указка перечеркивает таблицу вертикально, по столбцу "город", — идиотизм государства проявляется во всей красе, рост населения почти прекращается, а благополучные на вид мегаполисы превращаются в демографические дыры, буквально пожирающие толпы стекающихся туда мигрантов. Про развязываемые государством войны я уже молчу… Так понятно?
— Но, — социологу неуютно, окружающие благоразумно примолкли, Володя сверкает из угла зубами, — У человека нет никаких шансов противостоять мощи государства, его информационному и силовому диктату…
— Насчет информационного диктата — в корне не верно! — ха, социолог дико на меня покосился, стараясь не упустить реакции седого, мало ли что, — Давно замечено, что государство стремится собрать и засекретить всю важную для его существования информацию, сделав её максимально недоступной. Однако, анализирует её и принимает решения — всегда конкретный человек. Вот обратный процесс — дико затруднен. Прежде чем идею, возникшую в голове гения, сумеют понять или хотя бы запомнить миллионы — часто проходят века и тысячелетия. Таким образом, любой способный одиночка (удачно дорвавшийся до тайных архивов) или крошечная группа энтузиастов-единомышленников, легко могут воспользоваться "коллективным знанием" остального человечества. И периодически пользуются… Насекомым такое не дано. В результате в обществе поддерживается крайне зыбкое равновесие сил…
Страшненькая улыбочка, озарившая (а если совсем честно — исказившая) лицо седого — сигнал, что словесная подготовка проведена правильно. Самое время спрашивать. Даже если потом будет скандал (Володя двусмысленных споров с руководством принципиально не одобряет)… А, ладно! Рискну.
— Скажите мне, пожалуйста, как профессионал, — седой уже догадался и благосклонно повернулся в мою сторону, — Сколько человек, оптимально, требуется для уничтожения любого современного государства? Необходимо, так сказать, и достаточно? — вместо словесного ответа, седой резко выбрасывает из сжатого кулака сначала три, а затем — пять пальцев. Он явно доволен, даже глаза светятся. Однако, расшифровывать свою "знаковую азбуку" предоставил мне.
— От трех до пяти человек? Всего? — когда такое заявляет работник ФСБ высокого ранга, надо верить. Психологу-социологу верить в превосходство людей над муравьями не хочется…
— Если тупо уничтожить, — седой все же снизошел до ответа, — то да… Разумеется, понадобятся опытные специалисты… А вот если заказан государственный переворот или революция…
— Товарищ Троцкий, — вклинилась дама-археолог, — утверждал, что для революции ему не нужен народ, хватит трехсот хорошо подготовленных боевиков.
— Тоже правильно, — седой изобразил вежливый полупоклон, — Хотя, Фиделю Кастро, в своё время, оказалось достаточно двух-трех десятков. Так сказать, дело мастера боится…
— Понимаю, — вопреки моим ожиданиям, социолог не стал попусту лезть на рожон, а шеф и вовсе сник, — "Воюют не числом, а уменьем". Тогда, не сочтите за труд уточнить максимальную численность способной слаженно действовать человеческой группы. Её крайний верхний предел. То есть, я конечно и сам догадываюсь… Аристотель писал, что "в идеальном городе не должно быть более десяти тысяч полноправных граждан…"
— Там индивидуально, — седой снова стал строг и подтянут, — Точнее, зависит от кадрового состава компании и задатков лидера. Численность слаженно действующей команды ограничена исключительно взаимным доверием, связью каждого с каждым и способностью узнавать друг друга… — снова растянул губы в страшной усмешке, — Я даже открою небольшую государственную тайну, — вежливый полупоклон в мою сторону. Блин, уши горят… Кажется, меня в краску вогнал, — В самом крайнем пределе, эта численность ограничена авторитетом и способностями лидера группы, которому безоговорочно доверяют все участники. Его умением держать в голове имена и деловые качества всех подчиненных. Примерно так Александр Македонский — поголовно знал всех своих солдат, а товарищ Сталин — руководителей среднего и высшего звена Советского Союза. Приблизительно — 30–40 тысяч человек. На этом — равноправие кончается, — хмыкнул под нос, — Учтите, что оба они были гениями… Теоретически же, любая "идейная" группировка утрачивает эффективность ровно в тот момент, когда для поименного учета её состава начинают требоваться членские билеты. Некогда сплоченный коллектив энтузиастов моментально становится косной бюрократической конторой. Эффект одинаково касается как военной дружины или банды, так и подпольной организации или политической партии "нового типа"…