— Господин директор! Инженер Варбоди беспокоит вас, если еще помните такого.
— Ну, как же, как же… А что так официально? Мы же вроде на ты были?
— Да, как сказать, я же не знаю твоих обстоятельств, может, тебе и говорить со мной не очень-то удобно…
— Да нет. Все, вроде бы быльем поросло. Я же говорил тебе тогда, помнишь, что переждать надо. Вот оно так и получилось.
А сейчас, вообще не до того. Война. У нас здесь довольно близко.
И бомбежка уже была. Носимся как ошпаренные тараканы. Ты уж извини, много времени тебе уделить не смогу. Да и ты, ведь, наверное, не просто так… По делу?
— Да, по делу. Слушай, Тамми Кааси работает еще? Он, вроде, мое место тогда занял?
— Да нет. Уж два года, как не работает. Он последнее время, я слышал, референтом у нашего вице-министра был.
— Ага! Что-то в этом роде я и подозревал…
— А что он тебе?
— Да, он не мне, он — вице-министру… Ты последнюю книжку «Горного дела» читал?
— Нет, если честно. Не до этого мне сейчас.
— Понимаешь, господин вице-министр разродился диссертацией, а содержанием диссертации является моя работа по открытой добыче. Помнишь, я не успел опубликовать? Ты представляешь, даже название, сволочь, не изменил!
— Ну… ну! Варбоди! Мы же по телефону говорим!
— Ах, да! Конечно. Извини. Накипело. Слушай, я это дело так оставить не могу. Ты сможешь подтвердить, в случае чего, что это действительно моя работа? Ведь я тебя держал в курсе… Але., але!.. Слышишь?… Что молчишь?
— …Варбоди! Дружище! Сколько лет прошло… Я уж и не помню… Так, в самых общих чертах… Ты пойми, Варбоди, время сейчас такое… Не время, в общем. Ты и меня пойми. Мы, фактически, на военном положении. А тут такая история! Опять же — вице-министр. Ну, ты сам посуди: как я могу?
— Извини. Понял. Всего тебе хорошего. Спасибо за информацию.
— Вар… — гудки в трубке.
Господин директор нажал кнопку вызова секретарши.
— Слушаю, господин директор.
— Если снова будет звонить господин Варбоди — меня нет. Как-нибудь помягче, но — нет меня! Поняли?
— Да, господин директор.
Ничто не могло остановить Варбоди. Он желал сатисфакции немедленно.
Греми Садер очень неохотно, но все-таки дал ему неделю отпуска, хотя и высказал серьезные сомнения, относительно того, что такой сложный и щекотливый вопрос можно разрешить за столь короткий срок.
— Дорогой Варбоди! Не надо мне ничего доказывать! Уж поверьте, у меня нет ни малейшего сомнения в том, что это действительно ваша работа. И я прекрасно понимаю, каково оказаться в такой ситуации. Но и вы поймите: если кто-то отважился на подобную авантюру, то просто так вам позицию не сдаст. Это же, представляете, в какое положение надо себя поставить? Вы что, в самом деле, думаете, будто одно ваше появление с подобной претензией все расставит по своим местам? Лично я предполагаю, что для начала вас же еще и в грязи выкупают и черт знает в чем обвинят… К такой борьбе серьезно готовиться надо… Это, знаете ли, в лучшем случае, многие месяцы, а в худшем — годы.
— Нет! Я должен хотя бы заявить об этом! Сейчас! Пока время не ушло. А то, потом, я знаю, скажут: «А где ж вы раньше были? А чего это вы раньше молчали!»
— Не беспокойтесь, и сейчас найдут, что сказать…
— Понимаете, Греми, я надеюсь, что вице-министр все-таки не законченный подлец. Ну, знаете, у высокого начальства есть эта мода на научные заслуги. Ну, поручил он своему референту подготовить материалы, или там найти кого-нибудь, кто по найму напишет… Ведь есть такой промысел… А этот подонок Кааси подсунул ему мою работу… Как думаете?
— Как гипотеза — годится. Ну, и что дальше?
— Я попрошу у вице-министра аудиенции и объясню ему ситуацию…
— Вы, Варбоди, простите, говорите сейчас как фантазер и идеалист! Вот такое мое мнение. Ну, да Бог с вами! Вижу, что вас не остановить. Поезжайте, огребайте, разочаровывайтесь поскорее и побыстрее возвращайтесь! Потом будем спокойно думать, как действовать…
Дома инженера напряженно ждала госпожа Варбоди.
— Ну что? Что??
— А вот что! Я срочно вылетаю на материк.
— Я с тобой… Мы с тобой!
— Вы с Темаром там мне не поможете. Скорее помешаете.
Кроме того, там война, между прочим.
— Но мы же не на фронт в конце-концов! Я на материке уже два года не была, да и Темар тоже. И, вообще, я тебя боюсь одного отпускать.
— Что-то раньше не боялась.
— А теперь боюсь. И одна оставаться боюсь!
— Да что с тобой?… Господи, как голова болит! А впрочем, может ты и права. Отчасти… Давай так: до Тервина вместе, а там я тебя с Темаром отправляю в Инзо к маме. Идет? А сам буквально на два дня в столицу. Оттуда заскочу в Инзо и снова — на Острова, а вы с Темаром до конца лета в Инзо побудьте… И Адди там, и Лорри, может, подъедет. Действительно, может так и лучше: соскучились дети друг по другу… Слушай, дай таблетку — голова раскалывается!
Он тут же позвонил в аэропорт, чтобы узнать, найдутся ли еще два свободных места на ближайший рейс для его жены и сына. Места нашлись. Из-за того, что отпускной сезон по причине войны сорвался, очереди из желающих улететь на материк не было.
Уже через сутки Варбоди, расставшись с женой и сыном, которых пересадил на самолет до административного центра Версена, высадился в столичном аэропорту. Перед выходом из здания аэровокзала всех пассажиров подвергли строгой проверке документов и багажа, чего до войны не было. Вообще в городе бросалось в глаза обилие людей в форме, военные патрули, плакаты, призывающие крепить оборону и дать отпор врагу. Разрушений не было, поскольку вражеским бомбовозам долететь досюда было очень сложно, но позиции зенитных орудий, оборудованные на площадях и набережных, свидетельствовали, что возможность бомбардировок не исключалась.
Поселившись в гостинице, где у него снова тщательнейшим образом проверили документы, Варбоди тут же отправился в Министерство недр и добычи.
В бюро пропусков ему объяснили, что на прием к вицеминистру они не записывают в принципе, но для начала могут соединить его по внутреннему телефону с младшим референтом.
После краткого взаимного представления, младший референт профессиональным холодно-вежливым тоном поинтересовался по какому, собственно, вопросу, господин Варбоди намерен обратиться к господину вице-министру.
— По личному.
— А не могу ли я разрешить ваш личный вопрос?
— Это очень личный вопрос, который, как мне кажется, может решить только сам господин вице-министр.
— Все-таки. В самых общих чертах вы мне можете обрисовать? Иначе я не смогу доложить.
— Это касается диссертации господина вице-министра. Больше я пока ничего не могу сказать.
— Хорошо. Я доложу старшему референту. Он решает вопрос о записи на прием. Зайдите к нам завтра.
— А нельзя ли сегодня? Я крайне ограничен во времени.
— Я попробую, свяжитесь со мной часа через три.
Помотавшись часа два с половиной по городу, Варбоди снова пришел в министерское бюро пропусков и, отправившись в знакомую кабинку с телефоном, набрал уже известный ему внутренний номер.
Голос младшего референта звучал теперь, как показалось Варбоди несколько напряженно.
— Господин вице-министр сейчас очень занят… Вы же сами понимаете, какое время. Я боюсь, что в ближайшие дни он вас принять не сможет.
— Но вы доложили? — уже раздражаясь, спросил Варбоди.
— В общем, да.
— Что значит — «в общем»?
— Я доложил старшему референту! — тоже начиная раздражаться, ответил младший референт.
— Ну и?
— Я уже вам сказал, в ближайшее время…
— Это решение вице-министра или старшего референта? — оборвал его вопросом Варбоди.
— Этого я не знаю, это не в моей компетенции. Мое дело передать вам решение.
— Я догадываюсь, чье это решение! Передайте господину старшему референту, что, если мне не обеспечат прием у вицеминистра я устрою грандиозный скандал, в том числе в прессе, по вопросу, который господину старшему референту, я полагаю, отлично известен. Вы меня поняли?!