- Эй! Кто здесь?
Гейзер из кристаллов и мусора вздыбился в центре. Из высшей точки вырвалось и помчалось нечто ярко белое, сшибло исследователя, проволокло метра два и растворилось где-то в стороне светофора.
Однако ни боли, ни даже ощущения удара не было. Нахальный испытатель сверхъестественного поднялся на ноги. И выругался только в мыслях: что бы ни было в середине, его не стоило сердить. Существо, систему, след присутствия демонического разума и сил, логово неизвестных существ - не важно.
Затем пришёл звон, как ложечкой по тонкому стальному бокалу. И - речь:
- Оператор аномалии временно недоступен. - Голос молодой женщины, которая откровенно забавлялась! - Вы можете оставить сообщение после сигнала.
И закончила сообщение тем самым коротким словечком, которое он не решился произнести. Изумительно! Так почему здесь никого нет? Где милиция, вояки, МСЧ, ФСБ? Почему никто не пытается обуздать непонятное явление? Как себя вели те, к кому уже обращалась эта девица? И как следует себя вести?
Или это - предупреждение незваному гостю: держаться на расстоянии. Или настоящее приглашение к разговору! Можно бы позвать Саню с Маринкой, но вдруг всё пойдёт наперекосяк? Так, наверное, чувствовал себя первобытный человек, приручавший мамонта: зверь либо съест сладкие побеги, либо насадит дрессировщика на бивни.
Виктор решил, что лучше рискнуть, находясь вне круга. Он бросился бегом по льду.
И упал в снег за границей артефакта, потеряв равновесие от порыва ветра. Даже не порыва: струи воздуха свивались и мчались мимо аномалии, словно ударяясь в невидимую стену. Пришлось отойти-отползти на некоторое расстояние, где буйство стихии не мешало стоять.
- Круто. Класс, - он, отёр снег с лица. - Ну и как «оставить сообщение»?
Можно проорать вопрос, вертевшийся на языке. Но как поведёт себя звуковая волна на границе? И «останутся» ли слова, или унесутся прочь без толку? Быть может, надо сотворить нечто безумное, соответствующее невероятной ситуации? Операторша заигрывает, шутит, балуется. Возможно, послание должно быть в духе её фокусов?
Что-нибудь сказочное: стрела с надписью, горсть лягушиной икры, шесть зёрнышек апельсина, флакон наговорной водички. Пусть будет наговорный снежок!
Замерзающими руками в перчатках Виктор плющил сухой рассыпчатый снег, добавляя новые горсти материала к шарику. Всё, хватит, ничего лучше уже не придумать и не сделать.
- Кто ты? Чего ты хочешь? - прошептал он два своих любимых вопроса. И, подумав, добавил ещё два: - С кем ты уже говорила? Что это за место?
Размахнувшись, он послал снаряд в сторону круга. Правое плечо заныло: перестарался. Будет жаль, если зазря.
Вдруг из ночной мглы к снежку метнулась чёрная тень! Темная хищная птица, с гортанным «уиик!» сцапала «сообщение» и понесла к центру круга, быстро теряясь во тьме.
- Блин! И что теперь, о временно недоступная? Холодно же, чёрт тебя дери...
Мороз пробовал на вкус пальцы, жадно облизывал щёки. Чувствуя себя всё более глупо, Виктор ещё несколько минут приплясывал в ожидании ответа. Наконец, выругавшись, побрёл к дому Марины. Через минуту из темноты вынырнул та же птица, едва не задев крылом голову неудачливого исследователя.
- Хээ! Уиик! - проорал хищник и умчался прочь.
- Чёртов зяблик! - крикнул ему вслед Виктор. - Если это был от-твет, то я ни ч-черта не понял!
- Ты тут совсем отморозился? - ответил подбежавший Сашка. - С птицами разговариваешь?
- В-вроде т-того... П-пошли ч-чтол-ли...
- Побежали! Маринка беспокоится!
Морозы отступили. Метели за неделю вымотались и умчались на север. В воскресенье Виктора, твёрдо решившего отоспаться, разбудил стук. В стекло. На четвёртом этаже.
- Что, Витя, и тебе не спится? - пробормотал он и перевернулся на другой бок. Но стук продолжался.
Виктор вскочил и подошёл к балконной двери. На заснеженной тумбочке сидел... угольно-чёрный сокол! «Уиик!» Хищник извернулся и клюнул нечто, на чём сидел. Затем взмахнул крыльями и набрал высоту, направляясь на восток.
Виктор открыл дверь. Ком скопившегося снега повалился в комнату, обжигая голени.
- «Жизнь - череда грубых пробуждений», - он поморщился, втягивая сквозь зубы холодный воздух, и выволок из снега кафельную плитку. Такую же, как те, что лежали на балконе, но - испещренную выгравированными буковками. Усевшись на постель, он прочитал:
«Я - неподвластная времени. Меня зовут его Хранительницей. Я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы. Тогда я остановлю рост аномалии. Больше никто не решился говорить со мной. Листок с ответом воткни в снег туда, где сидел Викки. Мой вопрос: чего ты не любишь, что ты ненавидишь? Напишешь полно и честно - землеворот уменьшится».