— Что случилось? — спросила она не то себя, не то Марию, не то Марка.
Мария подошла к клетке Марка и произнесла.
— Дай мне тарелку!
Марк понял, что она передаст мясо Джесс и без вопросов подвинул связанными ногами мясо к краю решетки.
— Можно воды? Уж очень хочется пить! — спросила Джесс.
— Еще не напилась? — спросила Мария, подавая ей тарелку с мясом.
Мысли внезапно пришли сами собой.
— Ты! — громко произнес он. — Ты отравила воду!
— На твою подружку дурман не подействовал! — сказала Мария. — Пришлось успокоить её другим способом.
— Зачем ты это сделала? — тихо спросила Джесс.
— Как это, зачем? — Мария поставила стул между клетками, села и попеременно стала смотреть на узников. — Мне же нужно помогать отцу!
— Что из нашего разговора вообще было правдой? — спросил Марк.
— Только то, что я дочь Рафаэля Даэнтрака, а все остальное — сладкая ложь.
— И ты отдашь нас ему?
— Другого варианта просто быть не может!
— Вся заварушка из-за чертова браслета? — спросила Джесс.
— Мне плевать, кто и в чем виноват! Я лишь исполняю волю своего отца.
— Вы здесь все мерзкие кровожадные твари! — взбесился Марк. — А ты и твой папаша — самые главные!
Марк повысил голос, и голова тут же затрещала. Он тихо охнул и сполз по стене.
— Видимо я переборщила с аралией, — с улыбкой произнесла Мария. — Не переживай, головокружение скоро пройдет.
— Что ты ему подсыпала? — спросила Джесс.
— Толченый корень мандрагоры и измельченные листья аралии! — Мария потерла лоб. — Если переборщить с мандрагорой, то будут сильные галлюцинации и потеря памяти. Большая доза может даже привести к смерти. Листья аралии препятствуют нормальному дыханию и учащают пульс. В таком нехитром сплетении, эти два растения способны пригнуть к земле любого человека. — Мария посмотрела на Джесс. — Только я не поняла, почему ты не упала в обморок? Видимо, ты мало выпила в отличие от него.
— Зачем нас было травить? — спросил Марк.
— Только физической силой вас двоих мне было не остановить, поэтому требовалась хитрость. — Мария сосредоточенно смотрела в конец коридора. — Я втерлась к вам в доверие, а вы, признаться, оказались еще более наивными, чем мне про вас говорили. Подсыпала порошок в воду, и вот вы здесь, за решеткой! Ваша судьба в моих руках! Отец не знает, что вы у меня, но это дело времени!
Марк понял, что просить её о чем-то бессмысленно. Все члены ордена думают не головой, а совершенно другим местом. Он смотрел на нее и думал, как можно развязать руки, сломать прутья и проломить голову этой коварной твари.
— Как долго я была в отключке? — спросила Джесс.
— Часов семь, может, восемь, — Мария достала из кармана часы-медальон. — Долго вы тут валялись, одним словом!
Где-то вверху послышалась беготня. Марк не видел, как незнакомец вошел, но перед самой дверью, звук шагов пропал. Неизвестный остановился, чтобы нагнуться и пройти сквозь дверной пролет. Мгновение спустя в темницу зашел странный мужчина. У него было мальчишеское лицо, изъеденное оспой. Он был крепкий и жутко высокий. Волосы с проседью, бегающие поросячьи глазки и нос, сломанный не раз. На щеке виднелся маленький шрам, а я из подбородка торчали редкие волоски. Незнакомец был одет точно так же, как и Мария. Марк подумал, что, скорее всего, эта белая полусутана являлась униформой ордена. Высокий человек подошел к Марии, нагнулся к её уху и стал что-то нашептывать. Она внимательно его слушала и пару раз кивнула головой. Потом сделала ленивый взмах левой рукой, и незнакомец поспешил убраться. Напоследок Марк заметил, что во рту у него недоставало изрядного количества зубов. Всем своим видом незнакомец говорил, что он слабоумный. Мария вдруг стала прожигать Марка взглядом. Минуту или две она, не моргая, просто смотрела на него.
— Этот приволок нас сюда? — злобно спросил Марк, кивнув головой ушедшему человеку.
— А ты думаешь, я сама тащила вас сюда? — она фыркнула. — Делать мне больше нечего! Рафаэль скоро будет здесь. Пока не появился, предлагаю послушать историю. Хотите историю? — Мария ухмыльнулась.
— Мне плевать на твои россказни. Можешь говорить сама с собой, — огрызнулся Марк.
Он посмотрел на Джесс: она сидела у стены и не говорила ни слова. Её взгляд был бесстрастным и смотрел в одну точку. Спустя мгновение, она почувствовала, что Марк наблюдает за ней. Джесс. Она повернулась, грустно посмотрела на него и снова уставилась в стену.
— Тебе неинтересно узнать то, что не знал Габриэль? — спросила Мария.
— Пытаешься заинтриговать? — с ухмылкой сказал Марк. — В данный момент меня интересует только то, как остаться в живых. А какие-то истории, сказки и повести сейчас меня абсолютно не волнуют!
Мария перевела взгляд с него на Джесс.
— Может, ты хочешь послушать историю?
— Отпустите нас, — тихо произнесла Джесс. Из её глаз лились слезы. — Мы ничего и никому не расскажем. Пожалуйста, отпустите нас!
— Когда маньяк схватит маленькую девочку, она тоже говорит, что никому не расскажет. Любая жертва будет клясться в том, что будет молчать!
— Что мы вас сделали? — Джесс всхлипнула. — Украли вашу вещь? Это же безумие! Убивать за вещь!
— Ты права! — Мария поднялась со стула и стала расхаживать между клеток. — Убивать за предмет материального мира — это безумие! Но кто сказал, что тебя или его убьют? Все зависит от решения отца.
Она остановилась возле клетки Джесс и продолжила:
— Весь наш мир сошел с ума. Безумие заложено в его основе! Ты думаешь, что жизнь несправедлива?! Думаешь, что твоя жизнь подверглась опасности из-за мелочи? Ты не права! — Мария снова стала ходить по проходу. — Рафаэль — не сумасшедший! Он просто человек принципов. Ты и Марк оказались не в том месте и не в то время. Нерон, Диоклетиан, Максимиан — все они мучали и убивали христиан. Убить человека за иное мировоззрение и веру в другого Бога — это ли не безумие? — Мария сурово посмотрела на Марка. — Ведьмовские процессы в средние века не безумие? Убить женщину за цвет глаз, волос и необычное поведение вы считаете нормальным явлением? «Праздник» крови, боли и страдания, который устроил Гитлер — это нормально? Во все времена люди убивали себе подобных за другой цвет кожи и за принадлежность к какой-либо расе. Человек убивает человека из-за денег, вещей, блестящих штучек и бирюлек.
— Блестящих штучек! — Марк засмеялся. — Людей убивают за кражу блестящих штучек! Сказано в точку!
Мария прыснула и произнесла:
— Да Рафаэлю наплевать на синий браслет! Когда-то давно он даже потрогать его никому не давал! Браслет Терастиос выделял его из толпы! Один факт обладания им делал Рафаэля необычным! — Мария подошла к Марку и села на корточки. — Он учился на богословском факультете, а после вступил в оккультный орден. Символы, знамения, приметы — он жил и болел этим! Маргарет Ламберт превратила его жизнь в ад, но я думаю, он любит её до сих пор. Ты умрешь из-за любви, Марк! Из-за любви.
— Как романтично! — Марку почему-то не было страшно от такой правды. — А у меня появился вот такой вопрос. Не знаю, почему я не задал его при нашей первой встрече. Твоя мать — Маргарет? Габриэль говорил, что она умерла, а про беременность и прочее не было ни слова. Он что-то утаил?
— Нет, он ничего не утаил! — Мария встала и стала мерить шагами пространство в мрачной узнице. — Мать Дель Айта звали Саррой. Она была и моей матерью!
У Марка отвисла челюсть! Вот тебе и дочка Рафаэля!
— Что? — Марк непонимающе мотал головой. — Как мать? Ты дочь Рафаэля, сестра Габриэля — где логика?
— Рафаэль — отец Габриэля тоже, — тихо произнесла Джесс.
На нее, по всей видимости, это не произвело никакого впечатления. Марк подвинулся ближе к решетке.
— Так, давай сначала! У вас с Габриэлем одна мать, а отец тоже один? — Марк затаил дыхание, ожидая ответ «да».