Он приставил дуло к виску Джесс, но тут же убрал. Потом сел на каменный стул, и его нога высунулась из-под балахона. На Рафаэле были рваные штаны, и Марка обуяло чувство посмотреть на его одежду под балахоном.
— Даю вам ровно минуту! Всего шестьдесят секунд! — он достал часы и уставился на циферблат.
Когда человек знает время своей смерти, вплоть до последней секунды, о чем он думает? Какие мысли в его голове находятся в приоритете? В разбитой голове Марка была пустота — он готов умереть. Джесс сосредоточенно смотрела на него. Она больше не плакала. Даже руки перестали дрожать. Она не ожидала от себя такой стойкости в такую трудную минуту. Последнюю минуту.
Послышался щелчок: Рафаэль взвел курок. Время на исходе. «Отправь» пулю другу или прими её сам. Марк закрыл глаза, разжал руку и револьвер упал на землю. Несмотря на то, что пистолет был заряжен, каким-то образом он не выстрелил. Джесс снова заплакала и поняла, что тяга к жизни победила. Нажатие на курок, сотрясающий воздух выстрел, и все кончено. Все? Марк сидел, а изо рта лилась кровь. Пуля прошила насквозь его шею. Как только он хватал ртом воздух, из дырки на шее кровь хлестала со страшной силой. Марк не мог вымолвить ни слова, а извергал из себя только страшные булькающие звуки. Смерть подступала к нему и дошла да самого горла в прямом смысле этого слова. Агония сняла напряжение и на джинсах помимо крови, стало растекаться пятно мочи, которую уже не мог держать мочевой пузырь. Джесс не могла вынести подобной картины. Она уткнулась в грудь и рыдала навзрыд. Пистолет упал на ноги, а сверху на него лились слезы таким же стремительным потоком, как и водопад, что скрывал людей и их страшные дела.
Звуки, исходящие от Марка, стали намного тише. Он сделал два тяжелых вздоха, посмотрел пустыми глазами на Джесс и уронил голову на грудь. Рафаэль до последнего момента держал пистолет на взводе. Он хотел облегчить страдания Марка, но это не понадобилось. Рафаэль положил пистолет на свое седалище, а сам достал из балахона нож. Одним стремительным движением он освободил руки Джесс, перерезал веревки на бедрах и лодыжках. После он бросил нож возле неё, взял пистолет и покинул пещеру мертвецов.
Джесс, по всей видимости, еще не до конца осознавала, что происходит и что она натворила. Помутнение рассудка закончилось лишь тогда, когда она поняла, что руки могут двигаться, а кровь свободно циркулирует по венам. Она потерла сначала запястья, а потом быстрыми движениями растерла распухшие лодыжки. Джесс боялась смотреть на Марка. Когда она стала подниматься, старалась не бросать взгляд в его сторону. Ноги подкосились, но она схватилась за инвалидную коляску, которую Рафаэль использовал в качестве опоры. Спину так сводило, что Джесс казалось, будто выпуклые части кресла отпечатались на ней. Ноги были ужасно слабые, а все тело ломило. Джесс пребывала в состоянии, близком к помешательству. Она медленно стала двигаться к выходу, обходя мертвые тела, которые наполняли пещеру и разум Джесс непостижимым ужасом. Она подобрала револьвер Карима и заткнула его за пояс.
Наконец, она вышла к месту, где пещера расходилась в трех направлениях. Джесс пыталась сосредоточиться, чтобы вспомнить по какому пути она пришла сюда. Она решила пойти по центральному ходу. На протяжении всего пути факелы освещали дорогу. Лишь перед входом в очередное просторное ответвление, два «настенных маяка» не пылали. Увидев очередную комнату, она поняла, что пришла не туда, но любопытство взяло верх. Джесс остановилась перед самым входом и еще минуту решалась зайти или нет. Рядом послышался выстрел, от которого Джесс вздрогнула и тихо вскрикнула. Она вошла в комнату и увидела настоящую бойню. Теперь она поняла, куда отлучался Рафаэль на эти пять минут. Поняла, каким образом он собирался уничтожить культ. Джесс стояла и наблюдала такой бесславный закат ордена Апокрифос. Два человека валялись у стены с ножевыми ранами. У одного было три рваных раны на животе, а у второго перерезано горло. Остальные тела беспорядочно валялись, где попало. Кругом стояли коробки с алкоголем, еда, пустые бутылки и множество белых браслетов. Джесс обошла взглядом всю комнату и увидела Рафаэля. Он сидел, перед кустарно выполненным камином, в деревянном кресле-качалке. Голова была опущена, а рука безжизненно свисала, облеченная в браслет Синего Колосса и Черной Зари одновременно. В его виске зияла маленькая дырка, из которой тихо струилась кровь. Джесс поспешила убраться из этого зловещего места.
В этот раз она пошла по правой ветке пещеры. Спустя десять минут, Джесс услышала шум водопада, который на долю секунды поднял ей настроение. Она подумала, что не знает, в какой части леса находится. Не знает куда идти и как идти! Джесс подошла к Слезе с обратной его стороны и остановилась. Ночь. Страшный лес, в котором она пребывает уже неизвестно какой день. Она подавлена, слаба, голодна и несчастна. Она только что убила человека, которого считала своим другом. Человека, которому доверяла, которого любила. Человека, которого предала и коварно убила. Ей нет прощения.
Джесс прошла сквозь холодный поток воды. Нервные окончания утомленного тела приятно взбодрила Слеза. Она стояла возле водопада, а на улице шел снег. Глубокая ночь, тьма неба, шум водопада, тишина леса и снег в конце августа. Даже природа сошла с ума. Джесс была наполнена страхом до предела, а темная ночь еще больше вгоняла её в тоску. Она встала на камень, посмотрела на водопад и громко закричала. Она кричала, пока не сорвала голос и не надсадила глотку. Джесс упала на колени и стала с силой колотить камни и щебенку, изранив руки в кровь. Убей того, кто был твоим лучшим другом. Убей и живи, но как с этим жить?
Эпилог
Аудитория была забита до отказа. Шел уже второй час лекции, но, судя по лицам, никто ни капельки не устал. Был жаркий летний день. Все окна открыли нараспашку, и небольшой сквозняк приятно охлаждал заполненную аудиторию. Тут находились люди разных национальностей и возрастов. На предпоследней парте сидели два буддистских монаха с Тибета. Как казалось Маргарет, они не понимали ни слова из того, о чем говорил лектор. Она сама не хотела идти, но сестра позвала её сюда, чтобы послушать мысли и рассуждения Рафаэля Даэнтрака.
Это был первый раз, когда сестры увидели воочию Рафаэля. По слухам, в ордене Апокрифос было все не так, как в других орденах. У них были особые наименования, своя структура и некий мистический шарм. Если в других культах и сектах все называлось просто, то здесь иерархия членов была поистине уникальной. Рафаэль именовался Терастиос Ватмос, что на греческом означает «Величайшая степень». Спустя пару минут после начала лекции Маргарет узнала, что такое настоящее красноречие. Рафаэль прекрасно вел монолог, иногда задавая вопросы публике. Он подмечал тонкие несущественные моменты и слабые места теории сверхчеловека. Любой другой человек преподнес бы эту информацию совершенно по-другому. Не настолько интересно, как Рафаэль. Ему было двадцать шесть, а мудрость исходила, как из древнего старца. Одним словом: сестры Маргарет и Эвелин Ламберт были под глубоким впечатлением.