Интересно появление в "Деяниях апостолов" речения о необходимости давать, а не брать: по смыслу оно перекликается со многими поучениями, которые можно найти в евангелиях, но формулировка речения, не совпадающая с текстами евангелий, позволяет говорить об использовании устной традиции, в которой схожие по смыслу поучения варьировались отдельными проповедниками.
Можно выделить целую группу аграфа, касающихся Страшного суда и второго пришествия. В них отражено столь ясно видное в Апокалипсисе Иоанна напряженное ожидание скорого конца света, которое было свойственно первым христианам, надеявшимся, что царство божие на земле установится при их жизни. К этой группе относится описание воскресения мертвых и "восхищения живых" в Первом послании к Фессалоникийцам, речение из Послания к Эфесянам, разговор с апостолами из рукописного варианта Евангелия от Марка и рассказ Папия, приведенный Иринеем в его книге "Против ересей".
Эсхатологические чаяния особенно были распространены перед началом и во время I иудейского восстания против римлян. Ожидание решающей схватки "сынов света" с "сынами тьмы", победы над злом было характерно еще для членов кумранской общины (II в. до н. э.-I в. н. э.), оно переросло позднее в идею Страшного суда. Рассказ Папия интересен тем, что он показывает, как первые христиане представляли себе царство божие на земле. Словам Иисуса, приведенным Папием в его сочинении "Изъяснение Господних изречений", предшествовало подробное описание изобилия, которое наступит при этом царстве на земле. Это описание содержалось не только в сочинении Папия, Ириней говорит о пресвитерах (старейшинах), которые также повествовали о нем. Согласно этому рассказу, на земле будут расти целые виноградные деревья по 10 тысяч лоз каждое, и на каждой лозе по 10 тысяч прутиков, и на каждом прутике по 10 тысяч ягод, и, когда святой захочет сорвать лозу, другая будет громко просить сорвать ее, так как она лучшая. И пшеница будет по 10 тысяч зерен в колосе, и все животные будут послушны людям. Именно это изобилие увидят люди, "которые достигнут тех времен". Рассказ Папия явно основан на устной фольклорной традиции, отраженной в древних восточных сказках, где говорится о сказочной стране, полной изобилия плодов. Еще в древнеегипетской "Сказке о потерпевшем крушение" говорилось, как спасшийся после кораблекрушения египтянин попал на остров, на котором он нашел и фиги, и виноград, и всякие прекрасные овощи, и "нет такого яства, которого там бы не было". Подобные сказания связаны с давней мечтой простых людей об избавлении от изнурительного труда и недоедания, но в то же время изобилие, о котором говорится в отрывке Папия, как и описанное в древних сказках, - это изобилие сверхъестественное, не созданное руками человека. Рассказ этот - один из древнейших для христианства примеров использования фольклора, но в нем отсутствует идея духовного преображения, одна из важнейших идей раннего христианства.
Надежды на скорое второе пришествие отражены и в самом раннем каноническом тексте - в Евангелии от Марка: "...нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради Меня и Евангелия И не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцев, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной" (10.29-30). В приведенном отрывке также можно видеть надежды на материальное благополучие. Но постепенно такое восприятие царства божия менялось: в речении о его приходе, содержащемся в Евангелии от Матфея, которое в целом соответствует речению у Марка, слова "ныне, во время сие, среди гонений" опущены. Вместо перечисления того, что получит последовавший за Иисусом, просто сказано: "получит во сто крат и наследует жизнь вечную" (19.29). Традиционно-фольклорный мотив получения благ, во много раз превосходящих реальную жизнь, здесь дан только в намеке; речение из Евангелия от Матфея кажется сокращенным вариантом аналогичного места у Марка или сокращением соответствующего речения, которое имело хождение в устной традиции и которое записал автор второго евангелия.
Отрывок, не включенный в канонический текст Евангелия от Марка, также связан по содержанию с ожиданием Страшного суда, который должен положить конец "веку Сатаны". Перед вторым пришествием, по словам Иисуса, должны произойти страшные события, которые явятся испытанием и для тех, за спасение кого он и принял смерть.
Неприятие существующего мира, как царства зла и неверия, которым управляет Сатана, злой дух, было характерно для первых христианских групп. В логии из Оксиринха (совпадающем с логием из Евангелия от Фомы) содержится требование отречения от мира как непременное условие достижения царства божия. В Послании к Галатам сказано, что Христос отдал себя, "чтобы избавить нас от настоящего лукавого века" (1.4). В рукописном окончании Евангелия от Марка неприятие "века Сатаны" гораздо более определенно связано со скорым наступлением конца этого века ("мера лет его исполнилась") и дает основание предполагать относительно раннюю дату исключенного из канонического текста описания явления Иисуса ученикам и не считать это описание поздней вставкой; словоупотребление в этом отрывке не противоречит остальному тексту евангелия - так, выражение "Сила Божия" встречается в гл. 12, ст. 24 {1}.
Изменение восприятия царства божия, которое все чаще мыслилось как царствие небесное, постепенное ослабление напряженного, фанатичного ожидания второго пришествия привело к тому, что сокращались, изымались, редактировались речения, рассказывающие о Страшном суде и царстве божием на земле {2}.
Среди неканонических речений встречаются такие, которые отражают свойственное первым христианам отрицательное восприятие богатства и могущества. К таким речениям относятся приводимые Оригеном слова: "Из-за слабых был слаб, из-за голодающих голодал, из-за жаждущих испытывал жажду". По смыслу это речение может быть связано с одним местом из Послания к Филиппийцам, где сказано, что Иисус "уничижил самого себя, приняв образ раба" (2.7)3. Смысловая связь указывает на древность традиции, лежащей в основе этих представлений (унижение, рабство, голод ради спасения униженных и голодающих). Своеобразно та же смысловая связь проявилась в тексте неканонического Учения двенадцати апостолов ("Дидахе"), где Иисус назван рабом (ребенком) господним (в греческом тексте употреблено слово , которое обозначает и "дитя", и в переносном значении "раб" - человек, подчиненный чьей-то власти). В последнем случае на социальное представление о рабе наложена религиозная интерпретация: Иисус - раб, но раб божий и в то же время дитя божие; тем самым презренное понятие "раб" приобретает иное значение, будучи примененным к спасителю людей; унизившись до положения раба, голодая ради голодных, он этих обездоленных людей приравнивал к "детям божиим". Вероятно, к той же традиции восходит речение из апокрифических "Деяний Филиппа", в котором выставляется требование нижнее сделать верхним, а правое левым. Но Филипп - апостол, почитавшийся гностиками (в Наг-Хаммади было найдено Евангелие от Филиппа); возможно, это речение было отредактировано в гностическом духе или взято из какого-либо евангелия гностиков (ср. приведенное в комментарии 8 параллельное место из Евангелия от Фомы).
К раннему периоду развития христианства относится речение, призывающее христиан быть опытными менялами.
По-видимому, это речение представляет собой предостережение против ложных пророков, которых нужно уметь распознавать, - мотив, часто встречающийся в ранней христианской литературе. Характерен образ, использованный в речении, - меняла, умело определяющий фальшивые монеты, но, как это свойственно христианским притчам, бытовой образ используется в другом значении, "переворачивается": нужно распознавать не материальные, а истинные духовные ценности.
Отражением особенностей иудео-христианства является рассказ, сохранившийся в одной из рукописей Евангелия от Луки. Иудео-христиане (о них см. с. 50-65) не рвали полностью с иудаизмом, выполняли ряд обрядов (обрезание) и почитали субботу {4}; однако, будучи не только иудеями, но и христианами, они выступали против формального отношения к религиозным требованиям, против внешнего их соблюдения. Отрывок из Луки отражает, по всей вероятности, именно неформальное отношение к соблюдению празднования субботы при общем признании соблюдения субботних установлений: человек, сознательно нарушающий установление и работающий в субботу в силу необходимости или для каких-то благих целей {5}, благословен, но человек, бездумно нарушающий Закон, - проклят. В последней фразе имелось в виду ветхозаветное установление (вернее, ряд установлений), согласно которому человек, по незнанию согрешивший (осквернивший себя), считался виновным и должен был очиститься (Лев. 5.1-4). Можно думать, что этот отрывок был исключен из окончательного текста Евангелия от Луки из-за того, что в гностических учениях, с которыми боролись христиане ортодоксального направления, понятия "знание" и "незнание" играли основную роль в вероучении, и речение