- Не веришь? Ну, тогда смотри, - и, повернувшись к одному из воинов, - дай сюда, - выхватил мешок из его рук. Он нарочито медленно развязывал горловину мешка, а потом с самодовольной улыбкой залез рукой в него. Второй рукой резко сдернул мешок на пол. Миг полной тишины и пространство разорвал полный боли крик матери.
- Нееееееееееееееееееет, за что, нет, - отец так и не закрыл глаза, уверенность так и не покинула его лицо, а страх не смог поселиться в его темных глазах. Его голову держал за спутанные волосы, наслаждающийся стенаниями мамы подонок. Кровь медленно тяжелыми тягучими каплями срывалась с перерубленной шеи и гулко ударялась о пол. Мамины слезы я видел в первые, пусть отец и говорил, что она плакала однажды, когда родился я, от счастья. Но сейчас горячие слезы, падая на мраморное покрытие пола, прожигали в нем рытвины и испарялись. Всхлипы прекращаются, а глаза женщины, у которой отняли сердце, наливаются кровью. Двое отлетают в стену, впечатываясь в нее с хрустом. Эос Мирида Дэ Ахлид, на следующие несколько минут перестала быть женщиной, материю, личностью, был лишь безумный в своем горе и жаждущий отмщения вампир. Лицо командира исказила гримаса ужаса, с которой он и упал замертво, как все, кто находился в холле. Мама, залитая чужой кровью была не похожа на обычную себя, руки и ноги деформировались, обзавелись длинными когтями, которыми она разрывала врагов. Клыки выдвинулись, и челюсть приобрела неправильный прикус. Кожистые крылья с острыми краями, разорвали ночную рубашку, и та теперь чудом держалась на плечах. Невидящим взглядом красных глаз она обвела помещения, на лице отсутствовали какие либо эмоции до тех пор, пока она снова не увидела голову своего мужа. Трясущимися руками аккуратно подняла ее с пола, осторожно пригладила седые волосы, закрыла ему глаза, поцеловала поочередно правый и левый, потом лоб и прижала к груди, застыв на месте.
Служебная дверь беззвучно открылась, выпуская меня из темного коридора. Сделав пару шагов, босыми ногами почувствовал теплую жидкость, опустил глаза на них, это была лужа крови вытекающей из разорванной шейной артерии, искореженного мужчины. Кровавая ночь, так мне подумалось. Моя ладонь коснулась головы матери, отрешившейся от мира, вздрогнув, она подняла глаза, в которых только через несколько минут появилась осмысленность, а затем и страх, по всей видимости, она забыла обо мне, и только сейчас вспомнила.
- Сынок, - мучительно медленно протянула она, - папа больше не обнимет тебя. Ты ведь предчувствовал что-то и пытался его удержать. Почему мы не прислушались к тебе? – слезы вновь навернулись на ее глаза, короткий всхлип. Я молчал, пустота поселилась внутри меня, а слезы высохли, так и не покинув своей обители.
- Аполлон, слушай меня внимательно, - взяв себя в руки, четко проговорила она, - у папы под завитком на ухе серьга, сними ее, я уже не могу двигаться, извини меня, что бросаю тебя одного, - я лишь кивнул. Нащупал небольшой королек под завитком и вынул, вернее сказать вырвал, поскольку, он своим корнем врос в ухо, а затем приложил к своему в том же месте, что и отец. Боль пронзила ухо, королек врастал в него.
- Ты умный мальчик, не то что твои родители, надеюсь, бабушка с дедушкой почуют неладное и найдут тебя, но боюсь, это будет не скоро, их путешествия не бывают короткими. А до тех пор тебе придется все забыть, так будет безопаснее для тебя. Ты ведь слышал о зеркале? И догадываешься, какое, именно? – я кивнул в подтверждение, мое любимое зеркало из замка Ахлид, что мы привезли с собой.
- Аполлон Аркад Дэ Арура, сын отца и отрада матери, кровь и плоть, воплощение двух великих родов. Я Эос Мирида Дэ Ахлид, дарую тебе, законному наследнику по крови, зеркало, которое люди называют «Зеркало Грани», чье истинное же имя Варвас, поскольку это имя он выбрал сам, - она внимательно вглядывалась в мое лицо, и видимо, найдя то, что хотела найти, кивнула.
- Беги к нему пока еще есть время, он проведет тебя туда, куда посчитает нужным и последует за тобой, ты не будешь знать, но оно будет рядом. Беги, моя радость, беги, - мама смотрела на меня с любовью и тоской, с явным беспокойством за меня и безграничной верой, прекрасно зная, что скоро последует за отцом. Я знал, что должен последовать ее словам, но и оставить на растерзание врагам не мог, дед многое рассказал о вампирах, даже в таком состоянии, ее ждала долгая и мучительная смерти, которую было не остановить. Кинжал, лежащего рядом воина, был велик для моей руки, но это было уже не так важно. Приставил кончик лезвия к груди так, чтобы он при погружении проткнул сердце, пришлось даже отодвинуть голову отца. На лице матери проступило удивление, а после и понимание, но она не сказала и слова, понимая, что это будет лишним. Лезвие погрузилось в мягкую плоть, мое сердце болезненно сжалось в последний раз, и пустота окончательно завладела мной.