- Жизнь прекрасна, - отрываясь от кружки, произнес я, облизнул губы, слизывая языком кровавые усики над верхней губой. Моя спасительница стояла, округлив глаза, но при всем своем удивление счастливо улыбаясь.
- Не ожидала, что тебе настолько понравится. Вероятно, это наследственное, вампирам необходима кровь для жизни, у полукровок это не всегда проявляется, а если проявляется, то уже в период взросления к годам сорока – пятидесяти. Но твоя тяга к крови, скорее всего, обуславливается общей запущенностью организма. А наше тело лучше нас знает, что ему нужно, в твоём случае это выражается в желании съесть мясо, хотя на самом деле требовалась кровь, - Мариша замолчала, задумавшись, ее задумчивое выражение лица всегда легко читается по сведенным вместе бровям.
- Не стоит упускать из внимания особенности организмов разумных, все-таки у нас с Аластером ещё мало опыта. Пожалуй, нужно изучить особенности организмов всех рас, населяющих наше княжество для начала, - чувствую, что ее влюбленность отошла в этот момент на второй если не на третий план, вот что значит увлеченный своим делом человек. Пока я слушал милого лекаря, ощутил, что меня клонит в сон, самый обычный сон, а не потеря сознания, как это было до этого. Мариша, видя, что я клюю носом, без слов уложила меня и накрыла одеялом. Звук закрывшейся за ней двери я отметил уже во сне, где мне приветливо улыбался силуэт, укутанный в хламиду из темноты…
С того вечера я пошёл на поправку, а кухня лишалась каждый день большой кружки крови, предназначенной для колбасы. О том, что я её пью, знали немногие. Мариша сама посчитала, что такую информацию не обязательно рассказывать всем, достаточно того, что Аластер обругал себя последними словами за то, что не подумал о том, что мой организм отличается от человеческого, и теперь сам готов был пичканье меня кровью, лишь бы это мне пошло на пользу. Первые два дня мне приносила кровь Мариша в тихую беря ее на кухне, пока девушку за этим делом не поймал повар, после чего ситуация стала веселее…
Шел третий день после моей поправки, я занимался одним из дозволенных занятий в моем положении делом – шитьем, а что, нужно проводить время с пользой. Кто-то скажет, что это не мужское дело, но подумайте, если мужчина ушел в поход, не важно какой, будь он военным, промысловым или же просто с целью провести время в стороне от суеты, наполняющей места селения разумных, и у него рвутся портки, а он иголку с ниткой не умеет держать в руках. И будет он идти с голой попой, врагам, товарищам да и всем на смех. Вот поэтому я и шью, а учитывая мой опыт из двух жизней, то выходило у меня очень хорошо. Батистовая рубаха была не только сшита мной с нуля, но так же расцвела вышивкой, растительный орнамент оплетал ворот, тамбурный стежок выводил контурный рисунок. Он как звено цепи выходил из предыдущего, продолжая непрерывную линию, такое медитативное действие приводило мысли в порядок, выстраивая в линию не только стежки, но и думы, планы, воспоминания. Это мне напоминало некий транс, где мой разум отрешился от тела, руки самостоятельно выполняли поставленное действие, а вся прелесть была в том, что чувство боли значительно притупилось, импульсы просто не находили отклика в моей нервной системе.
Вот в таком состоянии меня застал Аластер. Он заскочил в комнату, с явным намерением что-то сообщить, но замер, успев только открыть рот. Я отрешённо посмотрел на него и снова вернулся к вороту рубахи, лежащей на моих коленях. Уж слишком я увлекся медитацией.
- Кха – кха, - покашлял целитель, привлекая мое внимание, пришлось вынырнуть из столь приятного состояния лёгкой меланхолии и отложить шитье, - у нас загвоздка касательно крови, - сказал он, от чего моя отрешённость слетела в миг, ну ещё бы, такие новости без подготовки вообще не сообщают, а этот ничего, только смотрит, не отрываясь на недошитую рубаху.
- Что за загвоздка? – спросил я целителя, он поднял глаза на меня с таким выражением, словно забыл, зачем пришел, но мотнул головой и, сбрасывая наваждение, ответил.
- Повар поймал Маришу, и не верит, что сырой кровью питается больной, убежденный, что столь ценный продукт переводят на какую-то зверушку. Вот и встал в позу, мол, не даст крови пока не докажем, что мы говорим правду, даже мне не верит, представляешь? – ну да, привык он, что верят ему безоговорочно или хотя бы делают вид, что верят, но выполняют его просьбы. Вот целитель и негодует, но обижаться на главного повара не смеет, ибо это может быть чревато.
- Ну, пошли тогда доказывать, ведь ты за этим пришел? – откидывая одеяло с тонких ног с бледной кожей, от их вида которых так и хочется скривиться, но ничего не поделаешь, болезнь никого не красит, хорошо хоть то, что стоять и изредка дойти до туалета мне хватало сил. Стер быстро сориентировался, подал свободные штаны на завязках, без которых они просто спадали, хотя до недавнего времени были малы. На плечи лег тонкий, но теплый плед, очень напоминающий палантин, тканевые балетки на плоской подошве из кожи завершили мое облачение. Правда пройтись мне позволили только до двери, после чего я был подхвачен моим приемным троюродным братом, благо меня это нисколько не смущало, хотя я и предпочитал ехать на закорках, нежели в положении «принцесса на руках».