- Хррр, не помру, ххр, не дождетесь, - прохрипел он, растягивая губы в усталой улыбке и прикрывая глаза, после чего мерно задышал, а его сознание сбежало в спасительный толи сон, толи беспамятство…
Такое я наблюдал еще три раза, в течение первых двух с половиной месяцев. Узнал, что это остаточное действие яда, чуть не убившего его, но парень оказался еще тот кремень, даром что дрищеват.
Пожелав приятного аппетита, все, кроме Поля, приступили к еде. Он как обычно кормил меня с левой руки, пусть сегодня правая и была свободна. Если внимательнее понаблюдать за его действиями, можно было заметить, что зачастую он не знает какой рукой ему удобнее что-либо сделать, наверное, поэтому прямо во время процесса он чередовал ведущую руку, что было даже удобно, ведь не всегда в деле удобно подбираться с одной стороны в той же резьбе по дереву. Или, если была возможность, орудовал обеими, как во время наших трапез. Во время неспешного ужина племянники изъявили желание остаться в доме на ночь, излучая всем своим видом, явное беспокойство за мальчишку, разрешил, места в доме много, да и руки у них в отличие от меня имеются, мало ли что может случиться. Чутье обычно меня не подводит, а сегодня и вовсе нутро мое сводило от ощущения чего-то неизбежного, память и та подкидывала, чуть ли не на каждый жест мальчишки, по воспоминанию, но одновременно с этим я был отстраненно спокоен, про себя даже посмеиваясь над беспокойством родственников. Возможно, такое состояние объяснялось сочетанием сразу нескольких факторов, усталость, безграничное доверие мальчишке, которое он успел заработать, живя со мной. Я привык ему доверять, принимая за почти бессмертное чудовище, которое переживет всех, несмотря ни на какие раны. Возможно, я ошибался…
Обождав после ужина с полчаса, чтобы в желудке улеглась еда, мы пошли мыться. Он шутил на тему того, где я тараканов нашел, в родном доме их нет, а весь «обосранный», да еще и не отмываются их атаки ни черта. Очередная абсурдная причина увеличения количества веснушек на моем лице и теле была выдвинута таким серьезным тоном, что я сначала не понял о чем он и на миг подумал, что на постоялом дворе, где мы ночевали, действительно водились насекомые. Но как только до меня «дошло», о чем он судачит, разразился громоподобным смехом. Айгос даже заглянул посмотреть, все ли живы. Помывка шла полным ходом…
Мы уже окачивались, когда я почувствовал не ладное. Поль, шутивший до этого и выспрашивавший у меня подробности посольского похода к князю, совсем притих, а лицо его приобрело решительное выражение. Он стоял передо мной на табурете и прибирал с моего лица, прополосканные травяным настоем волосы, легонько касаясь пальцами кожи головы. Я заглянул в глаза и обнаружил в них лишь холод северного моря, от неожиданности и возникшего во мне животного страха отшатнулся от него, вернее попытался, тело не откликнулось на призыв разума.
- Бедный Трегор, - слова, произнесенные без единой эмоции, упали камнем мне на сердце.
- Моя память сыграла злую шутку, а ведь я даже успел к тебе привыкнуть, - он провел костяшкой пальца по моей щеке, от чего по телу пробежала дрожь.
- Империи очень интересна моя память, - все тот же отстраненный безжизненный голос, не имел намека на ложь. А я был настолько шокирован, что не мог даже понять, что чувствовал в этот момент, все казалось жестоким розыгрышем судьбы, лишь боль в груди от предательства и обиды еще давала понять, что это реальность.