- Поль, - немного испуганным голосом позвал Айгос. Аполлон вздрогнул и повернулся к нам, разжимая кулаки. Красные глаза посмотрели на нас неожиданно спокойно, даже немного отрешенно, он кивнул нам, и мы, еще внутренне содрогаясь, приступили к делу. Поднимая тяжелого кентавра с пола, Айгос то и дело бросал взгляд на спускающегося с табурета полувампира, впрочем, как и я. На его худой спине виднелись свежие росчерки ногтей, принадлежавшие явно не его маленьким рукам. Но эта очередная странность была отсеяна моим сознанием, ведь в комнате, перед моечной, все было подготовлено для финального действия. Мы сгрузили безвольное тело нашего общего родственника на полу циновку, расстеленную на полу. На лавке у стены расположились части доспеха с замысловатой вязью гравировки. Поль успел уже одеться, пока мы переносили рыжего кентавра, умудрившись не запачкать кровью ни рубаху, ни штаны…
- Посадите его и придерживайте, чтобы не заваливался, - эмоций в голосе не прибавилось, но сосредоточенное выражение лица было лучше того, что мы видели ранее. А дальше, ни говоря ни слова, он начал ритуал. Да, это действительно был ритуал, подобный, но не тождественный ритуалу облачения война перед битвой. В тишине, нарушаемой лишь дыханием, зазвенели кольчужные рукава, соединенные короткой кольчужной спинкой и передом. Кровь с пальцев мага потекла по кольцам, окрашивая их в красный, обволакивая тонкой пленкой каждое звенышко в плетении. Айгос быстро сообразив, что рыжая грива будет мешать, скрутил из влажный волос на голове Трегора шишку и смахнул полотенцем, набежавшую с них воду с плеч. Медленно ступая босыми ногами, Аполлон подошел и надел через голову обагренные кровью рукава. Оставил висеть на груди левый рукав, и освободившейся рукой обхватил что-то невидимое глазу у правого бока дяди. Я перешел на иное зрение и удивленно вытаращился на нити энергии, сплетавшиеся в полупрозрачный силуэт руки, за запястье которой и ухватился полувампир. Взглянул на другой бок, но второй руки не разглядел, как и прежде, при взгляде ока на Трегора. Решил одновременно понаблюдать и тем и другим зрением. Если используя силу можно было увидеть причину странных манипуляций, то для обычного глаза красноглазый малолетний маг вдевал в кольчужный рукав пустоту, на которой он расправлялся, принимая форму невидимой руки. Действие повторилось во второй раз, только теперь я успел уловить момент, когда детская ладонь обхватывает пустоту и от ладони в мгновение разбегаются кровавые ниточки, проявляя для моего ока эти призрачные руки, но что они такое знать я, не мог, пусть и имел предположения…
Проводящий этот ритуал разумный вернулся к лавке и взял наручи, с ними произошло то же самое, что и с кольчугой, их обернуло тонким слоем крови, вытекающей из распоротых ногтями или скорее когтями ладоней. Он застегнул их на предплечья, а следом за ними были надеты и плечевые щитки, прошедшие ту же процедуру. Самая большая часть доспеха – воротник с пластинчатыми наплечниками легла согласно своему месту и была закреплена, за ней и налокотники вклинились в общую картину. Последними свое место занимали перчатки, сначала, плотные тканевые с кожаными вставками, единственные избежавшие участи быть пропитанными кровью, а затем и латные. Багряный доспех, надетый на голое тело кентавра, в сочетание с его рыжим окрасом, смотрелся немного жутко, а, может, так казалось лишь под влиянием момента…
Когда маг застегнул последнее крепление, его лицо уже было бледнее лица, выпитого им кентавра. Он зализал языком раны на ладонях и те покрылись пленкой, не пропускающей больше драгоценную жидкость. Я думал, он сглотнет слизанную кровь, которой в ладонях набралось с хороший глоток, но он, зажав нос Трегору, разжал ему челюсти и изо рта в рот поделился своей кровью. Сработал рефлекс, и кровь прокатилась по горлу, кадык поднялся и опустился. Отстранившись, маг тыльной стороной руки утер губы, глаза снова синели озерной гладью, но были подернуты туманной дымкой, а сам Аполлон выглядел сильно уставшим.
Трегор шумно вздохнул и открыл глаза, посмотрел неосмысленным взглядом на мальчишку, тот лишь холодно улыбнулся и щелкнул пальцами. Доспех вспыхнул жарким пламенем, и мы с Айгосом в мгновение ока в ужасе отскочили, уставившись во все глаза, как горит наш дядя, но не успели что-то сделать, да даже подумать, как пламя меньше чем за минуту опало. Кентавр завалился на бок, а доспех утратил свой кровавый блеск, потемнев.
- Вот теперь все, - тихий голос Аполлона прорезал тишину, разрушая таинство ритуала. Полувампир тяжело опустился рядом со своим другом, а может, даже кем-то большим для него, и пригладил волосы на голове, высохшие под жаром огня, не причинившего ему вреда.