Фреду Хэйзу его одинокое дежурство в ЛЭМе даже доставляло удовольствие. Ему нравилась эта непривычная тишина, этот просторный отсек и он, больше чем любой другой, наслаждался этой краткой возможностью покомандовать своим кораблем. Командир экипажа обладал почти абсолютной властью над всем кораблем и своими подчиненными. Пилот командного модуля безраздельно командовал материнским кораблем во время двухдневной высадки его товарищей на Луну. В отличие от них, пилот лунного модуля никогда бы не командовал ни одним из модулей, на борту которых он был. Это мысли могли бы терзать человека, который перед приходом в «НАСА» строил свои собственные действующие модели самолетов. Однако в три ночи в среду, пока Джим Лоувелл и Джек Суиджерт досыпали свой второй час, Фред Хэйз, третий член экипажа, в одиночку парил в своем любимом «Водолее».
– Хьюстон, это «Водолей», – вызвал Джека Лусму Хэйз, проплывая в направлении пустого места Лоувелла.
– Слушаю, Фред, – откликнулся Лусма.
– Я смотрю на левый край Луны, – сказал Хэйз, – и едва различаю предгорья массива Фра-Мауро. Мы их не могли видеть, когда были ближе.
– Хорошо, – сказал Лусма, – Похоже, вы уже не так близко. Мой монитор, Фред, показывает, что вы на расстоянии 16214 миль от Луны и летите со скоростью 1400 метров в секунду.
– Когда завершится этот полет, – кивая самому себе, сказал Хэйз, – мы на деле покажем, на что способен ЛЭМ. Если бы у него был тепловой экран, то я бы на нем приземлился.
– Ну, по крайней мере, в той ночной телетрансляции в понедельник вы всем продемонстрировали, как уютно выглядит корабль внутри, – сказал Лусма, – Вы устроили хорошее шоу, ребята.
– Оно было бы еще интереснее, если бы длилось минут на десять больше.
– Да, – согласился Лусма, – после него события закрутились вихрем.
Хэйз оттолкнулся от окна и перелетел на место Суиджерта над кожухом взлетного двигателя. Потянувшись к сумке, он вытащил несколько пищевых пакетов, принесенных вчера Суиджертом из «Одиссея».
– К твоему сведению, Джек, – сообщил Хэйз, – Я собираюсь немного перехватить говядины с соусом и прочей вкуснятины.
– Я надеюсь, ты делаешь это с разрешения командира, – сказал Лусма.
– А как ты думаешь, – ответил с улыбкой Хэйз, – кто в данный момент здесь командир?
– Мне все равно, но, если бы я был на его месте, то, чтобы следить за продуктами, заставил бы тебя записывать все, что ты съел.
– Понятно.
– И, Фред, – добавил Лусма, – когда ты будешь не так занят говядиной, не сообщишь ли ты уровень углекислого газа?
Беззаботность Лусмы расходилась с безотлагательностью его вопроса. Визит Эда Смайли в Центр управления был нужен и самому инженеру и полетным операторам. Его модель очистителя воздуха заинтересовала Слэйтона, Кранца, Крафта и группу офицеров жизнеобеспечения ЛЭМа, толпившихся возле стола КЭПКОМа. Доклад об удачном испытании в вакуумной камере здания 7 убедил всех в работоспособности этой неэлегантной штуковины. И теперь, когда Смайли уже ушел, его прототип остался на терминале Лусмы, привлекая к себе операторов, которые подходили и возились с ним.
То, что коробка Смайли могла быть легко собрана в лаборатории, совсем не означало, что это так же легко получится и в космосе. Времени на сборку оставалось все меньше. Концентрация углекислого газа в командном модуле и в ЛЭМе отслеживалась при помощи не потребляющего электроэнергию прибора, похожего на термометр и измеряющего давление токсичного газа. В нормальной атмосфере стрелка не должна подниматься выше 2–3 миллиметров ртутного столба. Если она показывает больше 7, то экипаж должен сменить картридж с гидроксидом лития. Если стрелка поднялась выше 15, это означает, что картриджи перенасыщены и скоро появятся признаки отравления углекислым газом: легкое головокружение, потеря ориентации и тошнота. Фред Хэйз завернул свой пакет с ростбифом, оставил его парить внизу кабины и скользнул к измерителю углекислого газа. То, что он увидел, заставило его остановиться.
– Так, – спокойно сказал Хэйз, – Я вижу 13 на измерителе.
Он еще раз посмотрел на стрелку:
– Да, тринадцать.
– Хорошо, – сказал Лусма, – это достаточно высокий уровень, поэтому мы хотим начать сборку одной штуковины, типа небольшой коробки.
– Вы хотите отправить меня в «Одиссей» для сбора материалов?
– Нет, – ответил Лусма, – Мы пока не хотим беспокоить капитана. Дадим ему еще несколько минут поспать.
Не успел Лусма договорить, как Хэйз услышал шорох в туннеле. Он поднял взор и увидел Лоувелла с усталыми красными глазами, головой вплывающего в «Водолей». Командир опустился с глухим стуком на кожух взлетного двигателя и присел. На уровне его глаз в воздухе покачивалась недоеденная говядина Хэйза. Он с любопытством осмотрел ее, поймал и через всю кабину ЛЭМа бросил пилоту. Хэйз поймал пакет и быстро убрал его в мешок для отходов.
Ты вернулся слишком рано, – сказал Хэйз.
Лоувелл зевнул.
– Там наверху слишком холодно, Фреддо.
– Ты должен еще лежать.
– Я пытался лежать. Ничего не помогает. Я удивлюсь, если там больше 1 градуса.
Лоувелл двинулся вперед, надел наушники и вызвал Лусму:
– Алло, Хьюстон, это «Водолей». Говорит Лоувелл. Я снова заступил на вахту.
– Принял, Джим. Джек с тобой?
– Нет, он еще спит.
– Хорошо, – сказал Лусма, – как только он проснется, мы предлагаем вам отправиться туда и собрать пару кассет гидроксида лития. Я думаю, понадобятся все три пары рук.
– Хорошо, – ответил Лоувелл и передвинулся на свое левое место, покачивая головой, чтобы проснуться, – Мы соберем их, а потом заменим использованные картриджи.
До конца отдыха оставалось еще больше часа, и, хотя Суиджерт, в отличие от Лоувелла, ухитрился крепко заснуть в холодном «Одиссее», его разбудили внезапные разговоры и суета в ЛЭМе. Вскоре следом за Лоувеллом из туннеля появился Суиджерт. На Земле Лусму сменил Джо Кервин, заступив по расписанию на свое четвертое в этом полете дежурство за терминалом КЭПКОМа.
– Так, – сообщил Лоувелл новому оператору в Хьюстон, – Джек уже встал, и, как только наденет наушники, будет готов записывать.
– Принято, Джим, – сказал Кервин, соединив в своем ответе и служебную обязанность и приветствие, – В любой момент, как будете готовы.
В следующий час на борту «Аполлона-13» шла работа чуть аккуратнее и чуть технически элегантнее, чем у сборщиков мусора. Кервин зачитывал предоставленный Смайли список запчастей. Крафт, Слэйтон и Лусма обсуждали его с другими операторами, а экипаж лазил по всему кораблю в поисках материалов, совсем не предназначенных для уготованного им использования.
Суиджерт принес из «Одиссея» пару ножниц, два литиевых картриджа командного модуля и рулон серой изоленты, которой разные пакеты должны приклеиваться к переборкам корабля в конце экспедиции. Хэйз достал свое руководство по ЛЭМу, раскрыл ее на твердых картонных страницах, описывающих процедуры взлета с Луны, и вырвал их – все равно, они уже были без надобности. Лоувелл открыл шкаф позади ЛЭМа и достал упакованные в пластик комплекты термозащитного нижнего белья, которое они с Хэйзом должны были надевать под скафандры при выходе на лунную поверхность. В ткань этих костюмов с необычно длинными кальсонами были вплетены тонкие трубочки, по которым должна была циркулировать вода, охлаждая тело астронавтов во время яркого лунного дня. Лоувелл сорвал пластиковую упаковку и положил ненужные костюмы обратно в шкаф, оставив себе бесценные пластиковые пакеты.
Когда материалы были собраны, Кервин начал зачитывать написанные Смайли инструкции по сборке. Работа шла, мягко говоря, медленно.